Найден мертвым. Тупое орудие

Хейер Джорджетт

— Бедняга?! А как насчет покойного Эрнеста и Чарли Карпентера? Сурово же он с ними обошелся! И из-за чего весь сыр-бор? Из-за пустоголовой девки, которая от скуки сбежала с одним из них и покончила с собой из-за второго. Нечего Ихавода жалеть! Отправится в Бродмур [95] за счет налогоплательщиков и славно встретит старость, вещая другим

психопатам о смерти и погибели.

— И вы еще считаете себя психологом! — пожурил Ханнасайд.

— Я считаю себя справедливым полицейским, шеф, — твердо сказал Хемингуэй. — Как вспомню, через что мы прошли, пока этот маньяк ежесекундно называл нас грешниками и нечестивцами!.. Нет, со мной сейчас инфаркт случится! Ну, шеф, что навело вас на мысль?

95

Психиатрическая больница закрытого типа.

— Слова констебля Мейдера. Когда он оказался на Барнсли-стрит, Браун еще не открыл свой киоск, помните? Это плюс взаимоисключающие показания молодых людей на другом конце улицы внезапно вызвали у меня подозрения. В обоих убийствах фигурировал полицейский — вот он, общий фактор, о котором я говорил. Если честно, сам я считал эту версию совершенно неправдоподобной. Поэтому и не обсуждал ее с вами, пока не проработал тщательнее. Стоило немного поразмыслить, и в памяти всплыло множество странных эпизодов. Например, письмо Энжелы Энжел в комнате Карпентера. В нем была цитата из Библии. А помните, как в столе Флетчера обнаружили фотографию Энжелы? Гласс отказался на нее смотреть, но выдал зловещий пассаж о горьком, как полынь, конце. Чем больше я об этом думал, тем меньше оставалось сомнений. Сегодня утром я разыскал бывшего импресарио Карпентера, получил список городов, по которым гастролировал Чарли, и все с одной целью — выяснить в полицейском управлении каждого города, не знают ли они неких Глассов. Глассов я обнаружил в Лестере и услышал от местного суперинтенданта, что девушка из той семьи пару лет назад сбежала с актером. Я сразу понял, что двигаюсь в верном направлении. В итоге я решил, что самое разумное — приехать сюда и выложить все Глассу. Пока ему не взбрело в голову убить вас, — добавил Ханнасайд и подмигнул.

— Как

заботливо с вашей стороны, шеф! — съязвил Хемингуэй. — А я, стало быть, напрасно раздражал сонного Брауна и наблюдал, как молодой Невилл примеряет дядины шляпы?

— Простите, я боялся показать Глассу, что напал на его след. Нужно сообщить Невиллу Флетчеру, что загадка разгадана.

— Думаете, нужно? Эта загадка его уже не интересует.

— Тем не менее ему следует рассказать правду, — с улыбкой возразил Ханнасайд.

— Ваш рассказ наверняка его позабавит. Ведь у Невилла нет ни капли приличия, не говоря уже о нормальных человеческих чувствах. Впрочем, надо отдать ему должное, с Ихаводом он управлялся лучше любого из нас. Передайте Невиллу, что я рассчитываю на кусок свадебного пирога!

— С чьей свадьбы? — заинтересовался Ханнасайд. — Неужели самого Невилла?

— Да, — кивнул сержант. — Если только у девицы с моноклем не больше здравого смысла, чем кажется.

Тут в кабинет заглянул дежурный констебль, объявивший, что с суперинтендантом желает поговорить мистер Невилл Флетчер.

— Легок на помине! — воскликнул Хемингуэй.

— Проводите его сюда, — велел Ханнасайд.

— Он звонит по телефону, сэр.

— Тогда соедините.

Констебль удалился, а Ханнасайд поднял трубку. Через пару секунд послышался голос Невилла Флетчера:

— Суперинтендант Ханнасайд? Как мило! Где продают особое разрешение на брак? У вас?

— Нет, Скотланд-Ярд разрешения не продает, — ответил Ханнасайд. — Мистер Флетчер, мне нужно с вами встретиться.

— Что, опять? Мне сейчас не до расследований, не хочу, чтобы меня беспокоили. Я женюсь.

— Вас больше не побеспокоят, мистер Флетчер. Расследование закончено.

— Вот это хорошая новость! А то нам уже надоело. Так где, вы сказали, мне купить особое разрешение?

— Я еще не сказал. Хотите узнать, кто убил вашего дядю?

— Нет, я хочу узнать, кто продает особые разрешения!

— Архиепископ Кентерберийский.

— Неужели? Какая прелесть! Спасибо огромное, и до свидания!

Ханнасайд положил трубку, с трудом сдерживая смех.

— Ну что? — спросил сержант.

— Ему неинтересно, — ответил Ханнасайд.