Найдёныш 3. Часть 1
Шрифт:
От таких мыслей, скачущих блохами в голове, хаотично и без всякой логики, Тамара пришла в замешательство. Помощь отца Григорию в поступлении в Академию и покупки для него небольшого дома на Шуваловских дачах княжна считала обыкновенной благодарностью за свое спасение. Девушка всерьез считала, что Великий князь Константин скоро объявит о своем решении выдать дочь замуж за какую-то неизвестную личность, потому что всех известных он разогнал поганой метлой по подворотням Петербурга. Меньшиков создавал новое окружение, и для этого требовались люди с незапятнанной репутацией. А как их привлечь? Только браком. Конечно, захудалого дворянчика
– Значит, у тебя все хорошо, - медленно попивая кофе, сказала Тамара, чтобы заполнить возникшую паузу.
– В общих чертах - да. Константин Михайлович укрепил мой тыл в виде арендованного дома и личного водителя, - Григорий замялся.
– Странно все это. Не стоило так выказывать свою благодарность. Хватило бы и поступления в Академию.
Тамара удивленно приподняла бровь. Отец обмолвился матери, что купил
дом специально для Старицкого, оформил на него все документы. А сейчас слышит, что всего лишь аренда. Вероятно, не хотел говорить напрямую, опасаясь, что Гриша отвергнет такой дар. Учитывая, какие надежды с Тамарой связывает Великий князь, неказистый особнячок совсем ничего не стоит. Так, баловство.
– Ну, а ты как себя чувствуешь после всего этого?
– Григорий неопределенно обвел рукой пространство вокруг.
– Я слышал, что тебя поднимали на ноги сильные лекари, профессора магической медицины.
– Оживили, - скривилась Тамара.
– Сколько они у меня крови высосали, ты не представляешь! Сплошные тесты, анализы, проверки! Месяц валялась в Императорской клинике, но потом поняла, что так могу пролететь с поступлением. На самом кончике успела заскочить.
– А почему - экономический?
– полюбопытствовал Григорий, но Тамара могла поспорить, что этот вопрос был риторическим, а ответ волхв прекрасно знает. Ведь он тоже был в том сне.
– Порой наши поступки кажутся сначала спонтанными и глупыми, но через несколько лет понимаешь, что выбрал верную дорогу, - туманно ответила девушка, замечая, что Григорий сделал мелкий кивок.
– Ладно, хорошо посидели. Пора мне. Обещала к обеду быть дома. Может, тебя подвезти до Шуваловских дач?
– Ты знаешь, где я живу сейчас?
– Папа рассказывал, - девушка пожала плечами.
Они вышли на холодный ветер, и Тамара поежилась, плотнее запахивая расстегнутый в кафе плащ. Григорий молчал. Ему хотелось быть рядом с девушкой, но позволять ей быть его личным водителем не собирался.
– Я еще погуляю по городу, - ответил он и помявшись, задал вопрос: -Тамара, ты на меня не сердишься?
– За что?
– удивилась княжна.
– Ты эти свои комплексы выброси из головы.
– Я втянул тебя в авантюру...
– Никуда ты меня не втягивал, - открывая дверцу «ладоги», отрезала Тамара.
– Это мне надо разобраться в своих отношениях с людьми, предавшими меня. Я такая злая, что лучше никому не попадаться мне на глаза. И Косте Краусе скажи, если встретишь его в Петербурге, чтобы не вздумал искать у меня прощения.
– Передам, - уныло кивнул парень.
– Ты бы мне номер телефона дала, а то старый не отвечает. Спряталась, хитрюшка.
– Скину на сетевую почту, раз очень просишь. Папа передал мне твои координаты, - ответила девушка и вдруг ее словно что-то толкнуло. Она приникла к холодной щеке
– Пока! Не теряйся!
– Пока!
– пробормотал волхв, держась за щеку.
– Теперь неделю лицо мыть не буду.
Он еще долго смотрел вслед яркому пятну машины, выделяющемуся среди черно-белой ленты движущегося потока, потом развернулся и пошел по направлению к набережной, улыбаясь от накатившего на него тихого счастья. Сгущающиеся свинцово-серые тучи наконец-то разогнали слоняющихся бездельников из зарубежья, и теперь можно было спокойно пройтись вдоль парапета, обдумывая итоги встречи. Самое главное, что
выяснил для себя Никита - княжна Меньшикова на него совершенно не сердилась, просто в пылу злости, эмоционального отката и
медикаментозного отравления забыла, что существует человек, спасший ее. Теперь оставалось самое неприятное и страшное: объявить, кем он является на самом деле. Дед предупреждал Никиту, что на зимний Коловорот им предстоит объявить дворянскому обществу о возрождении рода Назаровых, чтобы разом пресечь все спекуляции и наезды некоторых любителей халявы на чужое добро. Благодаря расследованию столичной группы генерала Сайдахметова неожиданно прекратилось финансовое давление на предприятия и концерны Назарова. Этим нужно было пользоваться. Великий князь Константин признался, что хочет внести сумятицу в протухшее болото аристократической знати. Ему нужны верные люди, не обязательно подведенные под вассалитет, но на которых он может опереться. Назаровы, в любом случае, всегда считались богатым родом, но слишком осторожным, чтобы приближаться к сановной верхушке. Патриарх намекнул Никите, что пора устранять этот пробел. Хватит бояться.
Да, Никита придерживался такого же мнения, но все свои надежды связывал с Тамарой. Ему хотелось быть рядом с ней, но предлагать руку и сердце в тот момент, когда он меняет имена и фамилии как перчатки, казалось неразумным. Если княжна его не проткнет своим ледяным мечом в пылу дикой ярости, тогда можно строить дальнейшие планы. Задумавшись, он почувствовал, что в кого-то влетел. Жертва его невнимательности утробно охнула и укоризненно произнесла:
– Молодой человек! Набережная, смею заметить, не такая узкая, чтобы
умудриться воткнуться в одинокого прохожего!
Никита с испугом взглянул на невысокого человечка в длиннополом плаще в фетровой шляпе, из-под которой блестели стекла очков, и пробормотал:
– Извините, сударь, задумался!
– Ничего, бывает, - добродушно ответил мужчина и приподнял шляпу.
– Впредь не закрывайте глаза!
– А я вас знаю!
– воскликнул Никита, вспомнив, где видел этого человека.
– Вы же пассажир из седьмого купе! Поезд Вологда-Москва! Фамилия....
Его рот мгновенно был запечатан крепкой ладонью невзрачного дяденьки. А голос стал из елейного жестким, с металлическим отливом:
– Юноша! Не забывайтесь! Вы просто ошиблись, понятно?
Никита кивнул, показывая глазами, что руку можно и убрать.
– Крайне неосмотрительно, крайне, - мужчина в шляпе покачал головой, но ладонь убрал. Показал жестом, что желает поговорить, и облокотился на парапет. Никита присоединился к нему, внимательно разглядывая стылую невскую воду, текущую черной лентой в обложенном бетоном канале.
– Или у вас память весьма цепкая на лица, либо вы безнадежно неисправимы. Помните, что я сказал в момент расставания?