Найдёныш. Книга 2

Гуминский Валерий Михайлович

— Заходи, чего торчишь, как морковка на грядке? Знакомься, Глеб Донской, офицер, пограничник, разведчик-пластун.

— Сколько много достоинств, — уважительно проговорил Григорий, нисколько не иронизируя. Подал руку и словно в тиски попал. Мужик сжал его кисть слегка, но и этого ощущения хватило понять: дядька серьезный. Ладонь что лопата против детского совочка.

— Бывший, Вася, бывший, — усмехнулся Донской.

— Такие спецы бывшими не бывают, — возразил инструктор. — Давай-ка, Гришка, скидывай свою обувку — и на ковер. Это тот самый парень, о котором я тебе рассказывал.

Это уже к Донскому.

— А где служили, Глеб? — поинтересовался Григорий.

— Будем на «ты». Дальний

Восток. Хасан.

— О! Жаркое место! — кивнул парень. — Читал, что там постоянно провокации со стороны Китая идут.

— Да, согласен. Активизировались в последние годы наши соседи, — улыбнулся офицер.

— Североамериканские ястребы решили отвлечь Россию от строительства военно-морской базы в Вонсане у наших корейских друзей. Думают, если желтолицые будут нам постоянно палки в колеса ставить, мы этот проект забросим на долгий срок. Ничего подобного. Сил и на китайцев хватит, и на янки.

— А как получилось, что ты стал бывшим? — Григорий быстро сбросил кроссовки и носки, ступил босыми ногами на холодную поверхность матов.

— Ранение, потом перевод в Хабаровск на штабную должность. Вернее, на инструкторскую. Преподавал навыки боя у курсантов.

— Ух, ты! Какой стиль?

— Комбинированный. Мы, приверженцы такого боя, называем его «велес».

— Не слышал, — признался Григорий.

— Не мудрено. Он строго ограничен в распространении. Впервые его обкатывать начали на каторгах и в спецлагерях, — Донской улыбнулся, увидев жадное любопытство в глазах молодого парня. — Принцип был такой: среди смертников выбирали добровольцев и предлагали провести бой с великолепно подготовленными бойцами-диверсантами, которые приезжали в лагеря только ради обкатки стиля. Условие ставили жесткое. Бой до смерти одного из противников. Победит зэк — ему тут же дают свободу и выбор, куда он хочет уехать из России. Подготовка, само собой, была. Кормили добровольцев очень хорошо: витамины, жиры, углеводы, протеин. Кому охота убивать доходягу? И тренировки, тренировки. Таким образом, система боя апробировалась в настоящих жестоких условиях. Ведь бойцам противостояли люди, которым нечего терять. Уголовники тоже имеют какие-то навыки боя в уличных или кабацких драках. Там не до благородства. В ход идут все подручные средства от вилки до ножки стула.

— А оружие давалось?

— Конечно, — пожал плечами Донской. — Можешь с ножом, с заточкой, с ломом. Кроме огнестрельного, конечно. Ситуация ставилась максимально приближенной к реальной. Да она и была реальной, черт возьми! «Велес» обкатывался не меньше пяти лет. Потом выпустили книгу с методиками. В служебное пользование.

— Потери среди диверсантов были?

— Я слышал, что кому-то из каторжан удалось получить загранпаспорт, — поморщился офицер. — Но это какой-то счастливчик, которому улыбнулась в тот день фортуна.

— Можно с тобой провести спарринг? — замер Гришка.

— А для чего я здесь? Ты же волхв, так?

— Да, но я не буду использовать плетения, честно.

— Верю, я сам в двухсторонке магией не балуюсь. Договорились, но контакт неполный. Еще не хватало тебя покалечить. Ты «руссбой» задействуешь?

— Тоже комбинирую, когда есть необходимость.

— Ладно, посмотрим. Ну, что, начнем?

Василий от удовольствия потер руки и присел на скамейку. Взял в руки секундомер, висевший на прочном шнурке на его шее, поднял его вверх.

— Сколько минут?

— Давай пять, — подумав, решил Глеб.

«Да ну, шутит! — удивленно мелькнула мысль у Гришки. — Мы даже разгореться не успеем!»

— Начали! — подал сигнал инструктор.

Григорий не успел ничего понять, как оказался опрокинутым навзничь. Колено неприятно саднило. Странно, как умудрился пропустить удар. Он вскочил

и перетекающим движением приблизился к Донскому. Офицера на месте не оказалось. Он тоже двигался, подобно волне, набегающей на берег. Единственное, что озадачило Гришку, так его тактика: Глеб вообще не пользовался блоками, не отбивал удары, направленные ему в лицо, в корпус или в ноги. Но двигался офицер постоянно, заставляя парня кружиться в поисках оптимального направления атаки. Затем резкое сближение, несильные удары в гортань, по почкам — они, вероятно, только имитировали сам удар, чем грозились серьезно нанести увечья. Боль все равно была настоящей. Гришка начал злиться. Принципы «велеса» были понятны, потому что нисколько не отличались от других стилей русского боя. Но что-то иное в движениях Донского не позволяло дотянуться до него.

Однако Гришка сумел сымитировать ложный удар в промежность, а сам костяшками пальцев приложился к виску офицера, тоже слегка придерживая мощь атаки. Инерция в любом случае принесет болевые ощущения. Голова Донского мотнулась в сторону, а сам он внезапно оказался за спиной парня и двойным — по почкам и в шею — завершил атаку. Мощные руки закрутили его тело и бросили на маты. Григорий полетел носом вперед, кувыркнулся, но встать ему не пришлось. Мощная кувалда кулака застыла перед его переносицей.

— Три минуты, — сказал Василий, щелкая кнопкой секундомера.

Донской протянул руку и помог встать парню.

— Уделал ты меня, — сконфузился Григорий.

— Заметь, я ни разу не дал тебе поблажек, — ответил Глеб, показывая кивком головы, что нужно присесть на скамейку. — Никаких скидок на разные весовые категории. Умеешь бить — дерись против любого противника. Единственное — болевым касанием указывал удар.

— Заметил. Неслабо прилетело.

— А ты как хотел? Хочу спросить еще: ты часто с блоками работаешь?

— Как и большинство из соперников, — Григорий пошевелил пальцами на ногах, внимательно всматриваясь в них. — С кем дерусь в спарринге, они всегда применяют блоки, а мне приходится под них подстраиваться, хотя я предпочел бы работать без них.

— Вот! — кивнул Донской с довольной улыбкой. — Это один из принципов «велеса»: бой без блоков.

— А еще какие принципы? — заинтересовался Василий.

— Полностью расслабляешься, входишь в состояние «волны».

— Точно! Мне так и показалось! — воскликнул Григорий.

— Почему именно так? Остановка в бою гарантированно принесет гибель. Потом — ноги. Ты движешься, словно танцуешь или пляшешь. Стойки не нужны, они ограничивают твои атаки, и противник может считать их направление. Касания противника допускаются только с целью отвести траекторию его удара в сторону и даже вывести из равновесия.

— Такие же принципы у славяно-горицкой борьбы! — заметил инструктор, — а они заложены в фундаменте «руссбоя».

— Откуда пошли все разновидности русского стиля? — усмехнулся Донской. — Из глубины веков, от славяно-арийского воинского искусства, точнее, от ариев, передавших свои знания славянам. Русские — одни из немногих, кто получил основные знания и преобразовал их в различные компоненты борьбы. А западная модель боя — жалкий слепок от былого разнообразия. Вот и пытаются привить у себя принципы азиатских стилей, смоделировать то, что больше подходит под их мировоззрение. Не говорю, что так плохо. Каждому свое. Друидская система подготовки бойцов, например, зиждется на каких-то своих принципах, совмещенных с магическими искусствами. С ними и надо драться тем, кто владеет Силой и обычными способами ведения боя. Иначе не победить. Говорю же: у каждого направления есть свои достоинства и недостатки. Мы достаточно подробно изучаем и немецкую, и французскую школу рукопашного боя. Врага надо знать изнутри.