Найденыш
Шрифт:
Внезапно противник замер и упал на колени, словно парализованный. Да так, оно и было. Удар Тагира пришелся в маленькую точку в задней части шеи. Он довольно часто практиковал методику китайских и маньчжурских монахов для обезвреживания врага. Да что говорить: близость к уникальным боевым дальневосточным школам наложили свой отпечаток на программу обучения кадетов в амурском филиале Тайного Двора. Конечно, методики были адаптированы под российские боевые школы, но иногда применение такого неожиданного приема могло обескуражить оппонента.
Тагир завалил диверсанта на землю, а
— Тагир, а почему ты пистолетом не воспользовался? — задал мучавший его вопрос Гришка.
Вместо этого бывший боевик презрительно фыркнул, но все-таки счел нужным ответить. Коротко и понятно:
— Не было нужды.
Неподалеку от башни резко взвизгнули тормоза. Рыкнул движок еще одной машины, и через несколько секунд на маленьком пятачке нельзя было провернуться от бойцов Двора. Приехал даже сам атаман, только без своих близнецов-охранников. Они умчались с Кириллом в Албазин. Вместо них роль телохранителей выполняли двое другие бойцов, малознакомых
Страница 3
Гришке. Один из них старательно подмигивал пацану и делал страшные глаза, словно хотел выяснить степень проказ юного волхва. Гришка показал парню язык и отошел в сторону. Его пока не спрашивали, а мозолить глаза начальству он не собирался, следуя советам старшины Кирилла.
— Атаман, второй диверсант жив, — сделал доклад подошедший боец. — Правда, расшибся сильно. Он что, с башни навернулся? Там середина пролета с мясом вырвана.
— Вот что, грузи его в машину и срочно на базу. Найди волхвов, пусть постараются оживить парня. Нам нужны сведения, а не труп, — не обращая внимания на вопрос подчиненного, приказал Тихон. — Шевелитесь уже. Их оружие тоже не забудьте. Мы приедем на этой машине.
Данилов хлопнул ладонью по капоту чужого внедорожника.
Глава девятая
— Зачем тебе играть в молчанку, парень? — со вздохом спросил Тихон, облокотясь на спинку стула. — Вы крупно влипли, и отпускать вас я не собираюсь. Ты это понимаешь?
Пойманный диверсант устало поднял голову. Он сидел со связанными руками посреди маленькой комнатки, где, кроме трех стульев, большого стола и лампы, бьющей ярким светом в глаза, ничего не было. Вернее, здесь находились те, кому по долгу службы нужно было выбить признание из пленника.
Тихон Данилов не любил такие мероприятия, но посещал их, так как получил четкий приказ: кто стоит за последними событиями в окрестностях станицы. Выяснить имя, и что конкретно ему нужно от амурского Тайного Двора.
Пленник отвечать отказывался, и что только делал с удовольствием — скалил зубы и смеялся. Атаман уважал право каждого человека сохранять свои секреты и не разбалтывать их даже под физическим воздействием. Но в данной ситуации вопрос должен быть решен положительно. Над
— Да мне плевать, что вы со мной сделаете, — ухмыльнулся пленник, и засохшая корка на губах треснула, обагряя рот кровью. — Меня все равно уже нет в живых.
— Мы можем договориться, — сказал Никифор, скрестив руки на груди. Он стоял возле закрытой двери и внимательно всматривался в бушующую страхом ауру молодого диверсанта.
Никифору было тридцать пять лет, и он уже несколько лет возглавлял маленький отряд боевых волхвов. У него в подчинении были два молодых неофита, совсем еще неопытных и необстрелянных, если так можно утверждать. Но все свои надежды волхв связывал с кадетом Прохоровым, Гришкой-найденышем, историю появления которого знала, наверное, большая часть станицы. Знала, но держала язык за зубами, так как всплывшая тайна могла дорого обойтись ее жителям.
Парнишка в свои годы уже проявлял недюжинные таланты, и обещал вырасти в очень сильного в регионе боевого волхва. И Никифор готов был клещами вытащить из диверсанта все тайны, потому что они могли напрямую касаться Гришки.
— О чем? — пленник хмыкнул.
— О твоей жизни, — спокойно ответил Тихон. — Неужели не хочешь жить?
— У меня есть свои хозяева, и только они решают, жить мне или нет.
— Боишься, что достанут? — Никифор не сменил своего положения, но повернулся на стук двери. Сам открыл ее, кого-то выслушал, ответил короткой фразой и снова плотно притворил мощное металлическое полотно. — Алексей….
Пленник вздрогнул, вскинул голову и заморгал, словно ему закинули пригоршню песка в глаза.
— Удивлен? — пришла очередь Никифора усмехаться. — А ты думал, что мы в носу ковыряемся, братишка? О тебе уже стало известно через полчаса, когда мы еще мило беседовали.
Алексей машинально поднес руки к наливающемуся багровыми красками синяку под левым глазом, потом хриплым голосом спросил:
— И что такого криминального обо мне узнали? Мне стоит признаться в своих преступлениях?
— Да не скромничай, — Никифор переглянулся с атаманом, — твой послужной список — это не перечисление регалий, а просто работа. В период с девяносто седьмого по двухтысячный ты служил в тридцать пятом отдельном егерском батальоне на границе с Норвегией, так? Уволился с контрактной службы по личным мотивам, а точнее, тебя завербовали некие влиятельные лица. Ты считался одним из лучших специалистов в батальоне по средствам электронной слежки, перехвату и взлому шифрованных данных. Может сложиться мнение, что из-за таких способностей, ты все время сидел на штабной работе. Но это не так. Противодиверсионная деятельность, радиоэлектронная слежка, умение взломать кодированные каналы — это твои достоинства. За себя постоять ты тоже можешь. У меня вопрос: чей клан был заинтересован в твоих услугах?