Найденыш

Шмаков Алексей Семенович

— Что же, вы с лёгкостью можете убедиться в этом. Только давайте уже покинем эту комнату. Даже мне уже неприятно находиться в царстве смерти и увядания. Степан Григорьевич, не мог бы ты вернуть всех поднятых?

— Выходите из помещения, а я здесь всё подчищу. Семён не стоит, у тебя сейчас не хватит на это сил. — покачал он головой, когда сын собрался заговорить. — Только я не могу воздействовать на Сумрака, Виктор, ты мне не поможешь? Представь, словно отпускаешь его. Нащупай связывающую вас нить и разорви её. Это должно быть…

Что должно быть очень легко, князь

не успел договорить. Стоявший на задних лапах скелет рассыпался на отдельные составляющие. Несколько костей сломались, а я ощутил небольшую утрату. Словно потерял какую-то вещь. Но никакого сожаления или грусти, точно не было. Интересный опыт, не больше. Поднятие нежити мне не понравилось. Гораздо интереснее было искать и выкапывать гроб Сумрака.

Теперь ещё предстоит убеждать князей, что именно меня необходимо отправить на факультет старшей крови. Минимум двое уже за меня точно. Это Григорий Константинович и Брилёв. Осталось перетянуть свою сторону ещё двоих и этого вполне хватит для большинства голосов. Думаю, что Максим точно сможет повлиять на своего отца. А вот в Диане и Аркадии, сомневаюсь. Всё же им я никак не помог.

Но ничего. Если надо будет, договорюсь и без помощи детей. К тому же того, что я смог взаимодействовать с поднятым скелетом, может вполне хватить. Хотя я и сам не понимаю, как так случилось. Максимум, что я сделал, это помог Семёну стать малость сильнее. Похоже, что сам не заметил, как поделился с ним своей силой. Другого объяснения случившемуся не вижу.

А это может означать, что моя сила становится всё нестабильнее. Хотя я думал, что уже смог справиться с этой проблемой. Выходит, что нет. Теперь необходимо ещё тщательнее следить за собой, до поступления в академию Годуновых остаётся совсем ничего. Потерпеть, а там уже и инициация будет. Наставники говорят, что после неё всё станет гораздо проще. Меня начнут учить управлять своей силой. Контролировать её и всё в этом роде.

Обещались, что на это уйдёт не больше месяца. Так что до окончания контракта точно успею научиться, а дальше, как пойдёт. Решу по ходу дела, продлевать контракт или нет. Волк уже несколько раз говорил мне об этой возможности.

— Виктор, а ты сможешь помочь мне ещё раз также? — хлопнув меня по плечу, спросил Максим.

Члены совета ушли вперёд, что-то тихо обсуждая между собой, а мы двигались за ними на приличном отдалении. В комнате ожидания остался один Степан Григорьевич, разбираться с последствия выброса силы сына.

— А что ты хочешь сломать?

— Не, ломать я ничего не хочу. А вот доказать одному особо скептически настроенному зазнайке, что у меня нет предела, очень. Он меня с самого рождения постоянно достаёт и всячески принижает. И всё потому, что родился сразу же с гарантированным потенциалом Стихийного Мастера. А тут я возьму и докажу, что сильнее.

— Если не будешь бить родственников, то помогу. Мне несложно. Только если это будет до поступления в академию. Сам понимаешь, что оттуда не так просто будет уйти.

— Кончено, непросто. Годуновы не выпускают своих учеников с территории академии до сдачи первых экзаменов. А если завалишь хоть один предмет, то

можешь вообще не выйти. — сказала Диана, показав всем свою осведомлённость в том, как обстоят дела в академии. Даже наставники мне такого не рассказывали. — И плевать, насколько ты сильный, какой гений и кто твои родственники. Против Годуновых даже император не пойдёт.

— А ты откуда знаешь? — спросил я.

— Так она и не знает. Просто нахваталась слухов. Их семья в этом деле одна из лучших в империи. — выдал Аркадий, чем сильно нас удивил.

— Да, мы специализируемся на получении информации. А тебе просто завидно. Так завидуй молча. — Диана скорчила смешную физиономию и показала Аркадию язык. Но тот никак не отреагировал, и запал девчонки быстро иссяк.

Всё это время Максим смотрел на меня очень внимательно. Слишком воспитанным оказался, чтобы перебивать других. А так и не скажешь.

— Бить родственников я точно не собираюсь. Может, самую малость. И не бить, а только слегка проучить. Показать, что причинённое зло может вернуться в любой момент.

— Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Очень мудрые слова.

— Попал в точку. — улыбнулся Максим. — Так ты мне поможешь?

Я не видел причин, чтобы отказываться, что вызвало бурную радость у здоровяка. Вот ещё один день прожит не зря, раз смог так кого-то обрадовать. Осталось ещё завершить дело, ради которого мы все здесь собрались. А потом и отметить с ребятами открытие мойки. У меня намечена грандиозная развлекательная программа.

Зал совета был уже перед нами. Стоило только переуступить его порог, как сразу все защитные артефакты дали о себе знать. А где-то далеко, на самой границы зрения и слуха, зазвенели тревожные колокола. Здесь даже меня ждала опасность. Чего уж говорить о других ребятах. Все они сейчас выглядели крайне встревоженными и напуганными. Даже Семён озирался по сторонам и сжимал кулаки.

— Успокойтесь, всё будет хорошо. Здесь нам не угрожает опасность. — произнёс я, воздействуя на ребят левым глазом.

Делать страх ещё сильнее нельзя. А это был именно страх. Очень странный, с множеством непонятных мне примесей, но именно страх. Члены совета решили сразу перейти к проверке. И сдаётся мне, что это только начало. Кроме страха, будет ещё много всего. Только после этих проверок и выберут кандидата.

— Спасите! — крикнула Диана и начала проваливаться в открывшийся под её ногами чёрный провал, словно в зыбучие пески.

А вот и вторая проверка. Но это всё ерунда. С ней я справлюсь легко. Как и спасу Диану. В этом я уверен.

Глава 27

После дождя всегда пахнет свежестью. Прибивается пыль, становится свежо и легко дышать. А ещё дождь всегда несёт с собой жизнь. Они идут рука об руку. Нескольких капель дождя может хватить, чтобы напиталось крошечное семя и из него вырос прекрасный цветок. Их может хватить, чтобы напились сразу несколько крошечных насекомых. Чтобы другие насекомые смогли впустить в эти капли дождя своих ещё не появившихся на свет детей. Они могут спасти кого-то от смерти.