Найденыш
Шрифт:
Зола шевельнулся, произнес неуверенно:
– Может магией владеет? Надо бы провести пару экспериментов.
– Нет уж!
– Дерн выставил перед собой ладони.
– Давай как-нибудь в другой раз, когда условия будут более подходящие.
– Это когда?
– обиженно поинтересовался маг.
– Когда нас не будет рядом, - отрезал болотник.
Шестерня возбужденно завозился, сказал с подъемом:
– А чего? Пусть попробует. Зола у нас хороший учитель, терпеливый. С его помощью даже у меня как-то раз огнешар получился. Вдруг, и у этого тоже.
На этот
Вершинник подсел к костру, внимательно осмотрел мясо, что уже подрумянилось, покрылось хрустящей корочкой, поразмыслив, произнес:
– Может, он действительно ничего не умеет, а может, и умел что, да забыл. Вспомните, каким, а главное, где мы его нашли: без одежды, без сознания, в центре опаленного пятна земли. Уже то хорошо, что идет - не жалуется. Дойдет с нами до города, или, на худой конец, до ближайшей деревушки, там и оставим.
Подводя черту под разговором, Дерн произнес:
– На этом и порешим. А пока, давайте ужинать, что-то утомился я за сегодня от летунов прятаться, да и мясо готово.
Судя по тому, с какой скоростью расхватали колышки с мясом, Дерн выразил всеобщее желание. Дневной переход под палящим солнцем истощил силы и вызвал жгучий голод, так что путешественники уже давно украдкой сглатывали слюну, в мечтах, уже в который раз, расправлялись с ужином.
Покосившись на чужеземца, что сидел неподалеку, глядя голодными глазами на пищу, Мычка махнул рукой, позвал:
– Эй, найденыш, подходи и ты, еды на всех хватит.
Чужеземец встал, замедленно приблизился. В отсветах огня он ничем не отличался от прочих людей, во множестве встречающихся по всему миру: открытое лицо с широкими скулами, высокий лоб, нос с небольшой горбинкой, лишь мощный, волевой подбородок с ямочкой несколько не вязался с большими задумчивыми глазами, на самом дне которых затаилась непонятная печаль.
Благодарно кивнув, он выбрал одну из оставшихся палочек с мясом и уже хотел вернуться на место, когда Шестерня, придержал его за руку, сказал деловито:
– Постой. Ведь у тебя должно быть имя. Без имени неудобно. К примеру, меня, - он ткнул себя рукой в грудь, - зовут Шестерня.
– Повторил по слогам: - Шес-тер-ня! Его - Мычка. Вон тот, зеленый - Дерн, а тот с палкой - Зола. Ну и, конечно, Себия.
ГЛАВА 10
Все улыбались, слушая, как пещерник представляет их чужеземцу, лишь Зола нахмурился, сравнение посоха с палкой неприятно резануло слух мага. Чужеземец вслушивался в слова Шестерни, на его лице от попыток понять отразилось мучение, к тому же от мяса, что он удерживал на палочке возле груди, шел одуряющий аромат, от которого смешивались мысли, а желудок начинал яростно ворочаться, требуя пищи.
Глядя на мучения чужеземца, Себия сжалилась, сказал с укоризной:
– Шестерня, отпусти ты его, пусть хотя бы поест. На голодный желудок чужой язык воспринимается плохо.
Но пещерник казался неумолим, удерживая
– А ты, как звать тебя?
Тот ответил длинной трелью с переливами. Не выдержав, хмыкнул Дерн, звонким колокольчиком засмеялась Себия, даже Зола улыбнулся. Мычка хлопнул Шестерню по плечу, спросил насмешливо:
– Ну что, доволен? Теперь повтори, разочков так сто, глядишь, сможешь воспроизвести.
Пещерник пригнул голову, сказал упрямо:
– Нет уж, коль с нами идет, пусть и говорит по-нашему. И имя ему дадим человеческое, чтоб язык не ломать. Предложите что, или мне самому придумать?
Прежде, чем кто-то успел открыть рот, Дерн произнес рассудительно:
– А чего мучиться. Мычка верно сказал - найденыш он, найденыш и есть.
Шестерня пошевелил бровями, отчего, его лицо смешно исказилось, пробормотал:
– Что ж, неплохое имя.
– Добавил, глядя чужеземцу в глаза: - Ты будешь Найденыш, - для большей понятливости ткнул ему рукой в грудь.
Судя по всему, экзекуция настолько утомила незнакомца, а быть может, причиной тому послужил голод, что он сразу же, почти без искажений, повторил слово, после чего, отсел в сторонку, и, не откладывая, принялся за ужин.
Пробудились с первыми лучами солнца, быстро расправились с остатками ужина, и, не медля, выдвинулись. Пока собирались, Шестерня, припомнив вчерашнюю затею, негромко поинтересовался:
– Как спалось, Найденыш?
К всеобщему удивлению, чужеземец сразу же повернулся к пещернику, взглянул вопросительно. Дерн заметил, сказал одобрительно:
– Смотри-ка, запомнил. Вот уж не думал, что твоя метода окажется действенной.
Пещерник ухмыльнулся, сказал самодовольно:
– Это еще что. Вот пооботрется немного, будет болтать на нашем, как на родном, уж я постараюсь.
– Проходя мимо чужеземца, он ободряюще похлопал его по плечу, еще раз повторил присвоенное имя.
Потянулись однообразные дни. Вставали засветло, завтракали остатками ужина и выдвигались в путь. Когда солнце достигало зенита, устраивали полуденный привал, облюбовав для этого одну из многочисленных рощиц, где в приятной прохладе укрытые от палящих лучей, восстанавливали силы. Пока Мычка ходил охотиться, остальные натаскивали хворост, устраивали костер, после чего, каждый занимался, чем хотел.
Дерн отыскивал какие-то, одному ему ведомые травы, часть из которых сушил, разложив на открытом солнце, иные, сразу же растирал в небольшой ступке, по капле добавляя какой-то дурно пахнущей жидкости то из одной, то из другой склянки, после чего, собирал получившуюся густую пасту в горшочек. Когда горшочек заполнялся, болотник вытаскивал из костра уголек, царапал на донышке хитрую завитушку и прятал горшок в котомку, предварительно, несколько раз обернув кусочком ткани.