Найденыш
Шрифт:
– Вы хорошо себя чувствуете, ваше величество?
– рискнула девушка.
И получила в награду негодующий взгляд.
– Я уже и забыла, когда чувствовала себя хорошо. А в чем дело, Роми? Что за неуместные вопросы?
– Прошу прощения, ваше величество.
– Какая бестактность! И вообще, я не понимаю, что ты здесь делаешь? Разве я тебя звала?
– Нет, но...
– Что "но"? Хватит. Ступай отсюда, и приходи лишь тогда, когда тебя позовут.
Ромейн сощурила глаза. Сколько можно это терпеть? До каких пор это будет продолжаться?
Ромейн молча развернулась и вышла.
Мэгими, подняв голову на звук, хотела что-то сказать, но осеклась. Она собралась подняться на ноги, но в это время на столе треснул графин, заливая все кругом водой, а остальные предметы задрожали и принялись подпрыгивать, включая и стул под девушкой.
– Успокойся, - сказала Мэгими очень мягким тоном, - Роми, ты меня слышишь? Успокойся, ладно? Возьми себя в руки, пожалуйста.
Но Ромейн уже взяла. Она перевела дыхание и оглядела место побоища. Никаких особенных повреждений, кроме графина, не обнаружила.
– Извини, - проговорила она.
– Ничего. Но с этим нужно быть поосторожнее. Хотя я тебя очень хорошо понимаю. Она и святого из себя выведет. Что на сей раз?
– Мне надоело это терпеть, - прошипела Ромейн, - что бы я ни сделала, все не то и все не так.
– Со мной было то же самое, - сочувственно заметила Мэгими, - постарайся не обращать внимания. Ты ведь знаешь, для тебя это особенно важно.
– Я знаю, - девушка села на стул и поморщилась, заметив, что со стола капает вода, - черт возьми. Графин треснул.
– Да пустяки, - махнула рукой ее собеседница, - велю принести другой, вот и...
Она осеклась во второй раз. На ее глазах трещина в стекле начала уменьшаться, а потом исчезла совсем. Вода, извиваясь, словно живое существо, потекла к щели в полу и просочилась сквозь нее.
– Мама, - вырвалось у Мэгими.
Пару секунд она просидела с вытаращенными глазами и раскрытым ртом, а потом выпалила:
– Первоклассное колдовство. Давненько я такого не видела.
У Ромейн вырвался смешок.
– Рада, что тебе понравилось. Вообще-то, это довольно просто. Магия обратного действия.
– Возможно, для тебя это и просто. Ты ведь очень сильна. Наверное, будешь сильнее даже Меора, со временем.
– Меор - очень средний маг, - снисходительно пояснила Ромейн, не испытывая к бывшему учителю никакого почтения.
Зато Мэгими снова открыла рот от изумления.
Но продолжать эту занимательную беседу им не дали. Распахнулась входная дверь и в приемную влетела Сэлли. Именно влетела, а не вошла, как обычно. Лицо у нее было испуганным, губы дрожали.
– Кошмар!
– вскричала она, - это просто ужас какой-то! Господи!
– Что случилось?
– Мэгими вскочила на ноги.
– Где кошмар
– спокойно спросила Ромейн.
– Там, - и Сэлли махнула, рукой, - боже!
– Да что произошло, Сэлли?
– Его величество, боже, ему так плохо! Кажется, он умирает.
– Что-о?!
– громко вскричала Мэгими и помчалась к выходу, по пути уронив стул.
– Король умирает?
– переспросила. Ромейн недоверчиво, - но почему? Я хочу сказать, с какой стати?
– Не знаю я, с какой стати, - ответила служанка, приходя в себя, отчего в ее тоне появились знакомые ворчливые нотки, - но говорят, ему стало плохо сразу после завтрака,
– Съел что-то не то?
– предположила девушка.
– Я там не была. И вообще, хватит тут болтать, Роми. Иди, скажи ей, - она мотнула головой в сторону королевских покоев.
– А сама что? Боишься?
Сэлли презрительно фыркнула.
– Глупости. Иди, не бойся, она не расстроится, - она поспешно прикусила язык, но было поздно.
Слова уже вылетели и вернуть их назад было невозможно.
– Ой, что ж это я ляпнула-то, - затараторила Сэлли,- сама не знаю, что это на меня нашло. Конечно, расстроится. Давай, иди, Роми.
Ромейн сдержала смешок и отправилась к двери. Ну разумеется, королева расстроится. Очень расстроится оттого, что король еще не умер. Сэлли только высказала вслух то, что давно было всем известно. Уж кто-кто, а Оливетт о смерти мужа горевать не станет. Она его терпеть не могла.
– В чем дело?
– недовольно спросила королева, когда девушка вошла в комнату, - я, кажется, велела тебе не заходить сюда, пока тебя не позовут. Что у тебя с головой, Роми?
– Я зашла лишь на минутку, ваше величество, - с ледяной вежливостью произнесла Ромейн, отвешивая поклон, достойный торжественных приемов, - только для того, чтобы сообщить вам ужасную новость. Его величеству очень плохо.
– Что?
– переспросила Оливетт отрывисто, сцепляя дрожащие руки и пытаясь унять радостную улыбку, которая так и норовила появиться на лице.
Ромейн повторила свои слова, словно прилежная ученица.
– Боже. Полагаю, я должна пойти к нему.
Королева подошла к зеркалу и поправила волосы. Лицо ее было абсолютно спокойным, она уже взяла себя в руки.
– Пойдем со мной, Роми. Наперсница должна сопровождать свою госпожу в таких случаях. Следует неукоснительно соблюдать этикет, не так ли?
И не дожидаясь ответа, Оливетт вышла за дверь.
Она шла по коридорам медленно, склонив голову. Все, кто встречался ей по пути, сочувственно сторонились, полагая, что женщина скорбит о болезни короля. Но Оливетт прятала не горе, она скрывала радость и торжествующую улыбку. Она была счастлива.
Придворные, столпившиеся у дверей королевских покоев, раздвинулись, давая королеве пройти и склонились в поклоне. Лица у всех были скорбными. Происходило действительно что-то серьезное. Оливетт махнула рукой Ромейн, давая понять, что девушке следует идти за ней и вошла в комнату.