Шрифт:
П.Курилов
НАЙДИ ЕРША В МУТНОЙ ВОДЕ!
С погодой нам не повезло. Уссурийский залив был в седых барашках, южный ветер гнал волну к берегу. К заветному месту брели по колено в воде вдоль отвесных скал, и грохотавший прибой обдавал нас брызгами.
Прежде чем полезть в холодную воду, я натянул на себя две майки, и все же вода обожгла. Рассчитывал попасть между скал, где не так бурлил прибой, но сразу же потерял направление и поплыл
Саша рассказывал, что в прошлый раз грунт был хорошо виден с поверхности. Безрезультатно я вглядывался в темнеющую пучину и, только когда нырнул и опустился метров на восемь,увидел скалы.
Через некоторое время вижу Сашу. На его кукане маленький ершик.
Опять ныряю в глубину и уже не верю в удачу: в такой мутной воде рыбу можно заметить на расстоянии полутора-двух метров и очень мало шансов наткнуться на нее, тем более что она напугана и не подпускает близко.
Подозреваю, и не без основания, что приморские ерши довольствуются определенным, ограниченным участком водного пространства, который дает им все необходимое для жизни. Объем участка невелик, он закреплен стаей, но отдельные ерши и семейные кланы имеют в нем свои индивидуальные, излюбленные расщелины и пещеры.
В других местах, за пределами невидимых границ своей зоны, ерши чувствуют себя неуверенно и настороженно, хотя и там имеются неплохие убежища. У этих рыб очень развит так называемый инстинкт территории. В своем районе, особенно рядом с убежищем, непуганые ерши безрассудно храбры и любопытны. В этом ограниченном инстинктом жизненном пространстве каждый знает свое установленное ершиной субординацией место. Под. водой царят те же земные законы, которые, например, оберегают закрепленные лесным зверьем участки от посягательства чужеродных пришельцев. Ерши привязаны к одному месту, и даже гибель сородичей не заставит их уйти на другой участок.
...Не верилось, что Саша поголовно истребил здесь всех ершей. Он распугал и разогнал оставшихся по норам, и попробуй найди их в мутной воде. Я нырял, пока не замерз, и, когда рельеф дна в этом месте стал до приторности знаком, а меня стала бить крупная дрожь, поплыл вдоль обрыва. И был вознагражден. Средних
Эти ерши поддержали меня морально. Дрожа от холода, спотыкаясь в ластах на мокрых камнях, я вышел на берег и подумал: "Успею еще поохотиться". Минут через десять вышел Саша. На его кукане болтались два маленьких ершика.
Прыгаю у костра, швыряю в воду большие камни, прижимаюсь к нагретым скалам и через час готов опять лезть в воду.
После безрезультатных утомительных нырков слепая вера в удачу стала покидать меня. И вдруг вижу большой рыбий хвост, медленно исчезающий под скалой. Надо бы уже всплывать, но ощущения холода, кислородного голодания исчезли. Сделал крутой вираж и, чуть выставив вперед ружье, заглянул в узкую дыру под скалой. В темноте ничего не увидел. Но вот глаза привыкли к полумраку, и обрисовался силуэт большой рыбины. Она стояла рыдрм к выходу и в упор рассматривала меня. Стрелять неудобно, мы буквально застыли нос к носу. Опомнившись, я стал осторожно отводить назад ружье. Ерш тоже задвигался: пытаясь развернуться, пятился. Нажимаю на спусковой механизм ерш и стрела безмолвно исчезли в темноте. Потянул за кончик стрелы и ощутил в руке тяжесть. Вслед за стрелой из мрака выплыло темное большое тело. Трезубец врезался на всю длину в голову ерша, рыба не двигалась. С трудом высвободил трезубец, нырнул и, найдя под водой расщелину, опять заглянул в нее. В темнеющей дали под сводами увидел еше одного, среднего, ерша.
Как и в первый раз, Саша, синий и дрожащий, вышел из воды после меня. На этот раз он нес пестрого ленка. Небрежный взгляд на мою добычу - и он стал молча обтираться. Я смотрел на свою добычу и думал: "Сколько же трудов и калорий стоят эти редкие ерши?.."