Найди это
Шрифт:
Если я не смогла быть счастливой здесь, в этом великолепном, экзотичном городе, то откуда появиться надежде для моей оставшейся жизни? У меня было все, что я могла хотеть, но ни боль, ни пустота никогда не прекращались. Ничего не утоляло их.
Я сидела на полу душевой, подтянула колени к груди и склонила голову на колени, позволяя воде барабанить по спине.
Я ненавидела себя за слабость, за неспособность просто преодолевать, но наступает момент, когда ты настолько глубоко в этой яме, что нет ни света в конце тоннеля, нет ни досады, ни мягкого
Я знала, что другим людям хуже. Я знала это. Я знала, что то, что случилось, когда мне было двенадцать лет, могло быть намного хуже.
Мне просто хотелось знать, почему, черт побери, я не могла это отпустить. Каждый раз, когда я думала, что отпустила, жизнь загоняла меня в ловушку и окунала мое лицо в грязь моего прошлого, и давала мне понять, насколько я далека от того, чтобы преодолеть свое прошлое.
Может, я просто должна забронировать перелет обратно в Штаты. Я могла бы навестить Блисс в Филли, воздвигнуть свою решимость и просто поехать домой. Какая польза от борьбы?
Что бы я ни думала делать здесь, этого не будет — ни приключений, ни жизни, которую я искала. Если уж на то пошло, я была более растерянной и потерянной, чем прежде. Я пыталась убежать от своих проблем, стремительно передвигаясь из бара в бар, из города в город, но через некоторое время отличия в местонахождении перестали иметь значение. Потому что в каждом городе я оставалась самой собой. Неподходящей.
Глупо, но в моих мыслях это путешествие стало индикатором моей дальнейшей жизни. Я думала, что оно даст резкий старт чему-то, даст мне толчок двигаться вперед. Я возлагала каждую надежду, каждое сомнение на это путешествие, предполагая, что оно восполнит первое и отбросит последнее. К сожалению, все произошло наоборот.
Может, настало время обойтись малой кровью.
Постоянный узел в моем животе слегка ослаб.
Вода колотила по спине и я принимала каждый крошечный удар, желая, чтобы вода забрала часть меня с собой. Медленно, медленно напряжение покинуло мои мышцы, из легких пропало то ощущение боли, а жгучая боль в моем горле отступила.
Жизнь становилась легче, когда перестаешь волноваться, когда перестаешь ждать, что все станет лучше.
Чувствуя себя почти под контролем, я поднялась с пола душевой, выключила воду и потянулась за полотенцем.
Затем начала вытираться.
Свои волосы, лицо и кожу. Я вытирала себя насухо, в то время как все мои надежды на это путешествие, на жизнь, становились бестолковыми.
Я оставила волосы влажными и волнистыми и забрала вещи оттуда, куда кто-то их аккуратно положил — у изножья кровати. Я скомкала свой мокрый купальник и футболку, которую носила, и стыдливо отправилась на выход в мятом платье — рубашке, в которое была одета до купания.
Возможно, это был самый стыдливый выход в истории стыдливых выходов.
Но,
Я вышла из милого бутик — отеля и обнаружила себя в знакомом квартале. Я находилась на другой стороне улицы за несколько зданий от своего общежития.
— Господи...
Я побежала через улицу и открыла дверь в общежитие. Я засунула руку в сумку за телефоном, чтобы посмотреть время. Вообще-то я не пользовалась телефоном, чтобы кому-то звонить. Он был, своего рода, на экстренный случай. И в нем была вся моя музыка. Я все еще рылась на дне сумки, когда вошла в спальню с моей кроватью и обнаружила, что Дженни, Джон и Тау собирали свои вещи.
Я перестала искать свой телефон.
Тау увидел меня первым и подтолкнул локтем Дженни.
— Келси! Куда ты ушла прошлой ночью, маленькая распутница?
Я открыла свой рот, чтобы сказать ей, где находилась, что была на другой стороне улицы, а затем закрыла рот. Я натянула свою самую убедительную улыбку и сказала.
— Ох, ты же меня знаешь.
Не было смысла рассказывать им. Плавали, знаем. Все испортить намного хуже. Кроме того...нечего рассказывать. Ничего не произошло. И не то, чтобы мы были настоящими друзьями. Они значили для меня немногим больше, чем картонные макеты, — поверхностные люди, с которыми где-то бываешь и видишься. И я для них была такой же.
— Ох, Господи, — сказала Дженни. — Я чертовски люблю тебя. Это был парень из армии? Держу пари, он был великолепен. Пойдем с нами, и все расскажешь.
Я двинулась к своей кровати, чтобы положить вещи. Я все еще не нашла свой телефон, но была вполне уверена, что было не позже полудня.
— Вы куда-то идете? Рано же.
Дженни пожала плечами.
— Нам нужно выехать через десять минут, но наш поезд уезжает не раньше ночи. Поэтому, мы решили, что немного дневной выпивки вполне уместно. Знаешь, чтобы с шиком закончить неделю в Будапеште. Пойдем с нами!
Я терзала нижнюю губу между зубами, так как была не уверена, как отмазаться от этого.
— Честно говоря, не знаю, готова ли я к дневной выпивке.
— Так пойдем за компанию, — сказал Джон.
Я также не думала, что была готова для компании.
Должно быть, на моем лицо отразилось сомнение, потому что Дженни подняла свой рюкзак и протянула его Тау.
— Ребята, идите, оформите выезд, — сказала она. — Я скоро подойду.
Джон помахал рукой, направляясь к выходу, а Тау кивнул. Затем Дженни повернулась ко мне.
— Так, что происходит? Я знаю румянец после секса, а у тебя его нет. Так, где ты именно была прошлой ночью?
Я плюхнулась на нижнюю кровать, которую на текущий момент называла домом. Матрас был таким тонким, что я могла чувствовать под ним деревянные перекладины.
— Ничего. Просто... — Я вздохнула. — У меня была плохая неделя, только и всего. Прошлая ночь просто продолжила мое падение.
— Возможно, это только у тебя в голове. Может, тебе нужна перемена. Новая атмосфера. Ты могла бы начать заново.