Найди меня Шерхан
Шрифт:
Я поступила на «алмазный» курс, одновременно учиться и работать было нелегко, но я справилась, и получила «бриллиантовый» диплом Gem-A.
Когда родился брат, мама назвала его Янушем, в честь отца. О Гене мы смогли поговорить только спустя два года, когда мать приехала проведать меня в Лондон. Она попросила у меня прощения — Арсен все-таки рассказал ей о «бизнесе» отчима. И очень жалела об отданных мужу драгоценностях.
Дом тоже пришлось продать — у нас не было денег на его содержание, а Арсен дал понять маме, что его помощь на роскошь
Больше она к нему не ездила, по телефону они тоже ругались, и когда мама отправила ему фото новорожденного сына, он даже не просмотрел сообщение. Тогда она и решила назвать брата Янушем.
Год назад я узнала, что семья Арсена погибла. Страшные фото с места аварии долго стояли перед глазами, но больше всего меня поразил сам Арсен. Темный пустой взгляд, вертикальная складка между бровей, поджатые губы. Теперь я знала, как выглядит настоящее горе, а еще мне казалось, я чувствую его боль.
Каждой клеточкой тела, каждым миллиметром души. Если бы я могла ему помочь, но у меня даже номера его не было. Передала соболезнования через помощников, сомневаясь, что те станут беспокоить своего босса.
Теперь я прилетела в родной город и не могла поверить, что дышу одним с ним воздухом. Вот чего мне не хватало — ощущения его присутствия.
Я не предупредила маму, что прилетаю, хотела сделать ей сюрприз. Но, приехав по новому адресу, обнаружила, что сюрприз ждет меня — они с Янушем в гостях, вернуться планируют к вечеру.
«Хорошо, я тогда проведаю папу».
«Агата, постучись к соседям, ты можешь подождать у них, у нас хорошие отношения».
«Спасибо, мама, тогда я оставлю у них вещи».
Соседка самом деле оказывается приветливой и гостеприимной, но я отказываюсь от предложения дожидаться своих у нее — безумно хочется прогуляться по городу. Покупаю в цветочном салоне любимые папой хризантемы и вызываю такси.
Папа улыбается с гранитного памятника, я кладу на плиту хризантемы и достаю дипломы с фотографиями.
«Смотри, пап, все как ты хотел».
Он мечтал, что приедет на вручение диплома, он мечтал, что я получу лучшее образование и стану завидной невестой — не только богатой, но и статусной. Бедный папа, как же все это неважно, когда тебя нет рядом…
Первые капли дождя я даже не замечаю, потому что щеки и так мокрые от слез, но, когда капли становятся частыми и крупными, понимаю, что сейчас намокну. Прячу в пакет документы и бегу к выходу. Хлесткие струи бьют в спину, я бегу, накрыв голову пакетом и смотрю, где можно спрятаться, чтобы вызвать такси через СМС.
Но ничего подходящего нет, я уже мокрая насквозь, зубы стучат, с волос течет настоящий водопад. Вдруг сзади подъезжает огромный тонированный внедорожник, открывается дверь, и меня втягивают внутрь.
И я не боюсь. Потому что узнаю эти руки и этот запах
— Агата! Откуда ты взялась?
Арсен смотрит все так же сверху вниз — даже сидя он выше меня. Его одежда чистая и сухая — успел вернуться в машину раньше, чем начался дождь. Мы сидим на заднем сиденье, с меня уже натекла целая лужа, и мне жутко неловко.
Чувствую себя Золушкой, у которой платье превратилось в лохмотья в самый разгар свидания с принцем. Но Арсен уже стягивает пиджак и заворачивает меня в него, как тогда, когда меня купил… От близости его рук становится жарко, но я кутаюсь в пиджак — он пахнет Арсеном, и я готова не снимать его до старости.
— Ты когда вернулась? Почему сама? — Арсен сыплет вопросами, пока не спохватывается. — Семен, подай мой ежедневник.
Сидящий за рулем Семен достает из бардачка и передает нам толстый ежедневник в дорогом кожаном переплете и ручку, которая стоит как весь мой комплект одежды. Пишу, что мама в гостях, вещи у соседки, я без ключей.
— Семен, везем ее в отель. Обсохнешь, согреешься, а как мать вернется, я тебя отвезу, — это уже мне. Арсен говорит, а я улыбаюсь и понимаю, как глупо это выглядит. Но я так счастлива слышать его голос, что мне все равно.
Подъезжаем к высоченному зданию. Отель «Манхеттен», свет горит только на нижних этажах.
— Он пока не полностью готов, мы еще строимся, работает ресторан, бар и три этажа. Наверху у меня апартаменты, я сейчас живу там, — объясняет Ямпольский.
Мы оба не говорим о причине, как и о том, что он делал на кладбище. То же, что и я, пытался заглянуть в прошлое. Незачем спрашивать.
Его квартира немыслимых размеров. Если обойти по периметру, вполне сойдет за полноценную прогулку. В совершенно монументальной ванной сбрасываю мокрую одежду вместе с нижним бельем — Арсен сказал отжать и сложить в пакет. Горничная передаст в хозблок, там одежду постирают и высушат.
Теплый душ согревает, мягкий халат приятно обволакивает тело. И только выйдя из ванной и увидев Арсена, я осознаю, что под халатом из одежды ничего нет.
Ямпольский стоит у барной стойки, рассматривает мои дипломы и фотографии, которые я привозила показать папе. Он в рубашке и джинсах, рукава рубашки закатаны, под тканью красиво бугрятся мышцы, руки прочерчены венами. Зависаю, не в силах отвести взгляд
Внезапно ощущаю свое тело — остро, болезненно, горячо. Халат кажется тяжелым и колючим, хочется подойти к Арсену и запустить под рубашку ладони. Я даже чувствую, какие на ощупь его мышцы — твердые, гладкие, напряженные.
И взгляд напряженный. Он смотрит исподлобья, взгляд тяжелеет, я отступаю на шаг и прячу руки за спину. Кажется, это была не лучшая идея приехать в его квартиру.
Арсен шумно сглатывает, и я понимаю, что он тоже так считает. Но в отличие от меня справляется лучше, уже через несколько секунд его лицо принимает обычное выражение, и он даже улыбается.