Найди меня среди шторма
Шрифт:
– Все понятно.
– В ящике письменного стола вы найдете карту местности, там я отметила особенно симпатичные местечки, и… постельное белье на кнопках, наполнитель не из пера, а дополнительная подушка в шкафу.
Честно говоря, я собиралась озвучить это максимально нейтральным тоном, но пока все перечисляла, к сожалению, не смогла сдержать усмешку.
Изумленный взгляд, который он устремляет на меня в ответ, тормозит меня как наказание.
– Вот так, и… я хотела сказать… в той вазочке лежит несколько визитных карточек баров и ресторанов. В Каслданнсе есть лишь паб «Брейди», хотя кормят
– В любое время?
– В любое время.
– Я обязательно этим воспользуюсь, спасибо, – обещает он, и уголок его рта ползет вверх.
– Однако после полуночи вам, скорее всего, придется дольше ждать ответа.
Он прислонился к краю стола, и когда смеется, у меня впервые возникает смутное подозрение, почему Мэдисон и Шивон, а также наверняка и множество других женщин по вечерам прилипают к экранам, чтобы посмотреть «Все ради любви». В отличие от его загадочной телевизионной улыбки этот смех открытый и непосредственный, и я впервые не ожидаю, что сейчас мужчина придумает какой-нибудь ироничный ответ. В конце концов он протягивает мне правую руку.
– Не надо «мистера Хейса». Я Джош.
Рукопожатие у него крепкое и теплое, как раз такое, какое требуется, чтобы пробудить в человеке доверие. Таким вещам, видимо, учишься, если постоянно вращаешься среди людей, которым что-то от тебя нужно.
– Хорошо, тогда желаю вам отличного отдыха и…
Вибрация его мобильника заставляет меня замолчать на середине предложения. Опустив голову, он проверяет извлеченный из кармана пиджака смартфон. Несколько прядей черных волос падают ему на лоб и на светлой коже кажутся неровным узором, вырезанным на бумаге. Он небрежно печатает что-то большим пальцем, и надо заметить, что пальцы у него длинные и тонкие, а руки намного ухоженнее моих. Ему определенно делают маникюр, в то время как моя кожа благодарно вздыхает, если раз в три дня меня посещает мысль намазать руки кремом.
– Отличного отдыха и…? – повторяет Джошуа Хейс – Джош – мою последнюю фразу.
Я едва не вздрагиваю. Так сосредоточенно уставилась на его ладони, что не заметила веселого взгляда, с которым он уже вновь смотрит на меня.
– И… и…
Что бы еще я там ни хотела добавить, оно напрочь выветрилось у меня из головы, а мозг позорно бросает меня в беде, пока я умоляю его о каком-нибудь более-менее красноречивом ответе.
– Да в общем-то и все… ну, всего хорошего!
Резко разворачиваюсь на каблуках и так быстро захлопываю за собой дверь, что первые пару секунд опасаюсь, что громкий звук активирует мою мать.
Ладно.
Это был слегка неловкий побег, и я клянусь себе здесь и сейчас, что больше такого со мной не повторится. Джошуа Хейс – первая звезда, которая когда-либо переступала порог «Морских ветров», да что уж там, первая звезда, которая в принципе приблизилась к Каслданнсу, но в конце-то концов, он две недели будет жить здесь как постоялец и платить деньги. Он ожидает достойный
Так.
Еще несколько мгновений смотрю на закрытую дверь.
Со своими полночно-черными волосами он выглядит как один из сексуальных персонажей манги, которых постоянно рисует сестра Сиенны, а вдобавок и эти темно-синие глаза… до сих пор я даже не представляла, что такой цвет бывает у взрослых людей. Видео на YouTube даже примерно не передают красоту его очей.
В соседней комнате снова слышится смех Уиллоу, и я с легким раздражением мотаю головой.
Хватит. Вот уж не подумала бы, что однажды употреблю эпитет «сексуальный персонаж манги» в отношении кого-то из гостей. Но я выполню свою работу профессионально. А когда две недели пролетят и Джошуа Хейс отправится на маяк, то спокойно выдохну.
В половине девятого я откидываюсь на спинку дивана и выключаю компьютер. С бухгалтерией покончено. Перед этим я успела отвезти мистера Сомерсета – нового жителя маяка – на Кэйрах и забрать оттуда Элейн и грязное белье.
Если я правильно оцениваю мистера Сомерсета, его пребывание на маяке не доставит мне никаких проблем. Он предвкушает «покой, умиротворение, покой и еще раз покой». Даже тот факт, что в пятницу я заеду, чтобы пополнить запасы продуктов, похоже, вообще не входил в его планы.
– Я очень скромный человек, – заявил он.
Ну что ж, посмотрим.
– Айрин!
Мама.
Вот уж где ни капли скромности.
Судорожно подскакиваю с дивана. Чем скорее, тем меньше Уиллоу, Шейну и Джошуа Хейсу придется слышать мое имя, выкрикиваемое во весь голос. Хоть миссис О’Брайен где-то час назад ушла в «Брейди».
Я вваливаюсь в ее комнату.
– Что такое?
Она стоит у окна и очень медленно оборачивается в мою сторону.
– Подожди.
– Что?
– Подожди. И прикрой дверь, только не до конца.
– Но зачем?..
– Сейчас сама поймешь. Это прекратилось лишь потому, что я попросила тебя зайти ко мне.
Попросила? Я бы это так не назвала.
– Что ты имеешь в виду? Что прекра…
– Тшш!
Смиряясь, я захлопываю рот. Вероятно, Джошуа Хейс чересчур громко разговаривал по телефону. Или Уиллоу слишком часто смеялась. А быть может, кто-то сильно хлопнул дверью в туалет. Однако в таком случае я сейчас навряд ли стояла бы здесь и дожидалась, пока вновь раздастся звук, который побеспокоил мою мать.
– Почему бы тебе просто не объяснить мне, о чем… – начинаю я спустя одну томительную минуту, но вдруг до меня доносится голос Уиллоу Скотт. Правда, она не смеется, а стонет. И даже весьма протяжно. Поскрипывание пружин матраса и намного более тихие вздохи Шейна через пару секунд дают понять, что в комнате по диагонали отсюда как минимум не произошел какой-нибудь инцидент.
Закрываю дверь, которую, как и было приказано, оставила приоткрытой на маленькую щелочку. Пружин и Шейна теперь не слышно, чего не скажешь об Уиллоу. Следующий громкий стон заставляет меня опустить взгляд на свои ноги, чтобы спрятать за волосами широкую улыбку, которая отказывается сходить с моих губ.