Найди меня в темноте
Шрифт:
Сначала ему кажется, что она снова провалилась в свою долбанную темноту. Потому что ее глаза, на удивление, не горят тем страхом, который слышится в голосе и читается во всем ее поведении. Но потом приглядывается и видит в них понимание ситуации и решимость. Понимает, что она не просто так вышла сейчас на дорогу, и что в ее башке явно есть какой-то херов план. И что она хочет, чтобы он даже не лез к тем, кто стоит рядом с ней, а убирал двух, ближайших к нему.
Ни за каким хером… Бэт, ни за каким хером, тебе не справится с двумя мужиками.
А затем Гроуди давит на нож, и он видит, как по ее коже течет струйка крови. И внутри снова все скручивает. И он понимает одну простую истину. Что готов отдать всю свою кровь, лишь бы ей не пустили ее… лишь бы она жила…
И на какое-то мгновение приходит сомнение. Вдруг Гроуди все-таки не такой гнилой? Вдруг отпустит ее, получив его башку без сопротивления? Если так, то он даже руки не поднимет, когда тот будет пускать ему кровь. Лишь бы она ушла отсюда живая. Лишь бы жила…
А потом все закручивается так быстро, что он действует на автомате. Когда Гроуди притягивает к себе Бэт, меняя долбанную улыбку на оскал, Дэрил понимает, что это конец. Что если не сейчас, то никогда. И, пользуясь тем, что внимание всех сейчас на Бэт и Гроуди, атакует ближайшего к нему мудака, всаживая нож в его шею над воротом рубашки. Потом убирает второго, стреляя из арбалета прямо в глаз. Бросает арбалет, понимая, что он бесполезен ему сейчас, и в одно мгновение вытаскивает из кобуры глок.
Только слишком поздно. Потому что Гроуди уже держит Бэт своей хваткой, прижимая к своему телу. А потом этот нож у ее горла… и кровь на ее шее, когда мудак слишком прижимает лезвие к нежной коже. Это еще хуже, чем в госпитале Грейди. Потому что тут яснее ясного, что ни к каким херам… ни к каким херам… даже руку держать тяжело, понимая, что одна секунда, и все будет кончено. Одно движение… и все… конец всему… всему…
Он видит это в глазах Гроуди. Что он убьет Бэт. Она уже мертва. Мертва… Он может выстрелить сейчас. Но если промахнется… охренеть, если он промахнется, то все будет кончено в ту же секунду. Независимо от того, куда он попадет при этом промахе. Одно неуловимое движение, и все будет кончено… Бэт… просто охренеть, Бэт…
Словно услышав его, Бэт смотрит на него, и когда он встречается с ней взглядом, то читает молчаливый призыв убить Гроуди. Стреляй, говорят ее глаза, в то время как от нее волной идет страх, мешающий ему сейчас принять верное решение. Она безумно боится сейчас. Как и он. Потому что помнит… каждую минуту в том долбанном госпитале у ее тела. И понимание собственной вины, что не сумел спасти.
Сейчас он может. Может. Он убьет Гроуди. И оторвет Бэт башку за то, что влезла сюда на хер. За то, что вообще свалила из Александрии. И ему по хер на ее желания. Теперь по хер. За стены. Он лично утащит ее за долбанные стены…
Принцесса… Дэрил читает по губам Гроуди то, что шепчет тот ей в ухо, сжавшейся в его руках. Ее глаза закрыты. Она белая как смерть. Но когда она распахивает веки, то в ее голубых озерах бушует
… после чего он чуть не подыхает сам. Потому что Гроуди откидывается назад и падает, утягивая за собой Бэт. И никто из них не шевелится после. И ему кажется первое время, что он ошибся, что рука мудака Гроуди дрогнула при выстреле, и что тот в последнюю минуту своей жизни все же добился своего. Отнял самое дорогое в жизни Дэрила. Те короткие мгновения, пока Дэрил вытаскивал Бэт из-под руки Гроуди и осматривал ее шею, казались ему тогда долбанной вечностью. Охренеть, он не удивится, если найдет у себя в шевелюре седые волосы после этого херова дня!
А потом замечает, что ее веки дрожат, и бьется тонкая венка на шейке. И сидит, как долбанный идиот, держа ее на руках, пока не подыхает мудак, которого Бэт ранила в живот, и он не начинает хрипеть, обратившись…
Солнце уже идет на убыль, когда Дэрил подходит к дому. Они договорились не тратить электричество ни на что, кроме работы водопровода и бойлера, опасаясь, что дизеля не хватит надолго. Именно поэтому в одном из окон первого этажа горят тонкие огоньки свеч.
Он замедляет шаг, когда видит Бэт через тонкие кружевные занавеси гостиной. Она уже успела переменить залитое кровью шмотье и вымыться. И она явно волнуется. Ей не сидится на месте – она то опустится на диван, то снова подскакивает, обхватывая свои обнаженные плечи руками. Дэрил прячется за столбом крыльца и закуривает, не отводя глаз от фигурки, которую видит за окном. От ее лица, влажных волос, свободно падающих на плечи, от ее груди и бедер.
Охренеть… почему ему до сих пор все происходящее кажется долбанным сном? Все, что случилось с ними. С ним.
Долбанным волшебным сном, в котором кто-то позволил ему попробовать, каково это быть нормальным мужиком.
Таким, как Рик. Или Гленн. Что для него тоже все возможно. Пусть даже в этом долбанном мире, полном ходячих и ублюдков, как Гроуди или Губернатор. И пусть это больше никогда не повторится. Пусть не будет ни того домика в Александрии. Не будет ночей, как у озера Берк. Не будет ее в его жизни… пусть… он привык быть один. Привык, что его жизнь другая, не такая, как у всех. Что никогда в ней не будет того, что есть у остальных. У нормальных людей.
Пусть ничего этого и никогда не будет, если она так решила. Но будь он проклят, если позволит ей и дальше страдать херней и топать куда-то прямо навстречу смерти. Не хочет быть ни с кем из семьи – не надо. Не хочет быть с ним – не надо… не надо… только пусть будет в безопасности… за долбанными стенами…
Дэрил замечает, как решительно Бэт направляется из комнаты в холл, и понимает, что вот-вот распахнется входная дверь, и мисс Я-Упрямая-Как-Ослица вывалится сейчас на крыльцо. Потому спешит опередить ее и зайти внутрь. Он в который раз оказался прав в своих подозрениях – Бэт уже готова к выходу, натянув парку и подхватив арбалет.