Найди меня
Шрифт:
Я вошла в дом и поднялась по лестнице в свою комнату, а мама принялась разогревать на кухне макароны. Отперев дверь, я вошла в спальню и включила свет. Так как большинство моих вещей оставались в пансионе, потому что их никто не забирал, я принялась рассматривать свои шмотки, вытаскивая пару приглянувшихся из огромного шкафа. Конечно, моя спальня выглядела ни как все девчачье, а имела некую примитивность и простоту. В ней имелся просторный кожаный диван, который стоял напротив деревянной кровати, возле которой маячилась тумбочка с книгами и блокнотами. Шкаф находился в углу неподалеку от косметического столика; рядом с ним также был письменный стол с мягким красным сидением. Моя комната была обделана светло-коричневыми обоями с цветочным
Выбрав легкую сорочку и халат, которые были в шкафу, я быстро приняла душ и переоделась. Шагая по комнате и распутывая волосы, я заметила маму, которая вошла с подносом и стала на меня смотреть с какой-то радостью и одновременно жалостью.
— Детка, я принесла тебе ужин, — сказала она, кладя поднос с макаронами и соком на письменный стол.
— Да, спасибо. Проходи, если хочешь.
Она улыбнулась и, прошествовав, села на кровать, подобрав под себя ноги, затем указала на свободное место, рядом собой, для того, чтобы я села. Плюхнувшись на постель, я почувствовала, что мама начала распутывать мои локоны пальцами, а затем забрала у меня расческу и нежно провела ею по волосам, боясь причинить мне боль.
— Милая, я знаю, что ты до сих пор не можешь отойти от того, что случилось; я знаю, что тебе сейчас тяжело и непросто, но сделай себе хоть чуточку легче: перестань винить себя в смерти Кристофера.
— Я не могу, мам. Мы с тобой уже говорили на эту тему и я… не хочу, чтобы ты вновь заводила разговор обо всем, что связанно с автокатастрофой. — Я почувствовала, что глаза вновь защипало. — Мне больно слышать об этом…
— Прости. — Ее губы коснулись моего затылка, затем она вновь продолжила расчесывать меня. — Можно последний вопрос?
— Какой?
— Тень… ты кого-то видела на дороге? Это правда? Тебе не показалось? В тот раз, когда мы с тобой разговаривали, я даже практически не обратила внимание на то, что ты говорила про какого-то человека на проезжей части.
Мое сердце бешено заколотилось. Говорить ли маме правду или лучше не стоит? Сказать ей все то, что произошло или лучше молчать? Я, конечно, хочу абсолютно все рассказать маме, но почему то когда вспоминаю про мужчину из «Эс», про его черные глаза и про дым, мне просто становится страшно. Тот незнакомец сказал нам с Крисом, что мы умрем, а потом уж, когда мы ехали на машине, то увидели на дороге темную фигуру, которая стояла неподвижно, затем и вовсе начала бежать навстречу транспорту. Это не кажется странным? Да в такое даже сложно поверить! Я уверенна, что тот мужчина из бара был тем человеком на дороге. Наверное, когда он покинул «Эс», то стал поджидать меня и Криса где-нибудь за углом, затем поехал за нами и, скорее всего, опередив нас коротким путем, поставил свой автомобиль где-нибудь в тени и начал поджидать нас на дороге. Вот только я не понимаю, зачем ему все это нужно было? Зачем? Из-за него произошла эта ужасная автокатастрофа, в которой погиб Крис. Погиб…
Я клянусь, что разберусь со всем, что случилось и найду ответы на все интересующие меня вопросы. Тот, кто виноват в автокатастрофе, в смерти Криса, понесет наказание, я обещаю. Просто так я это не оставлю. Мне нужна правда.
— Ты была права тогда, насчет тени от дерева, — подумав, ответила я.
Мама заплела мне косичку и после этого я смогла повернуться к ней лицом.
— Детка, ты уверенна? Вдруг это был человек, и Крис просто испугался, что задавит его, поэтому и свернул с проезжей части?
— Мам, — Мои глаза устремились вниз, — я… я просто сейчас вспомнила и поняла, что мы никакого человека вовсе и не видели. Нам показалось … Э то была тень или еще что-то. — Я соврала
— Друзья Криса говорили, что он был пьян и повез тебя в пансион, потому что тебе стало плохо. Это правда?
— Да, я просто…
— … была тоже пьяна? — перебила меня мама, сделав серьезное лицо.
— Нет, ты что? Я не пью и никогда не пила. В «Эс» мне предлагали пиво, но я отказалась.
— Хорошо, что ты не врешь, — улыбнулась она.
— Ты мне веришь?
— Нет, я верю тестам.
Мои глаза округлились до невероятности.
— Мне делали тесты?
— Да. Этого попросили детективы. И к счастью, алкоголя не было в твоей крови, — объяснилась мама. — Кстати, солнышко, завтра, возможно, придут детективы, чтобы узнать подробности автокатастрофы.
— Узнать? Ведь все и так было ясно. Я же сказала, что Крис был пьян и даже его друзья это подтвердили.
— Детективы сказали, что им нужно кое-что у тебя спросить, — произнесла мама, вставая с кровати.
— Ладно, — сглотнув подступивший к горлу ком, пробубнила я. — Во сколько они будут?
— К обеду уже должны приехать. Солнце, не волнуйся, — начала успокаивать меня мама, — все будет нормально. Просто ответишь им на какие-то вопросы, связанные с Крисом и все.
Отлично. Видимо, мое «само-расследование» накроется медным тазом. Боже, я же не могу рассказать им про то, что случилось в баре или … хотя, стоп! Друзья Криса и другие посетители «Эс» видели все то, что происходило между мной и тем мужчиной и, наверное, слышали, что он говорил мне и Крису. Скорее всего, детективы уже успели опросить всех друзей Криса и узнали, что в баре произошла взбучка между ним и каким-то мужчиной.
Дыши спокойно, Келин, все будет хорошо. Хотя, все будет плохо. Зря я себя утешаю.
— Хорошо. Спасибо, что предупредила.
— Ешь макароны, а то остынут, — сказала она и покинула комнату, закрыв за собой дверь.
Когда родители уже легли спать, я закрыла дверь в комнате и села за письменный стол, включив лампу в виде огромного яблока. Пытаясь громко не шуметь, я тихо отодвинула шкафчик внизу и достала оттуда чистые листочки, карандаши и ластик, затем включила ноутбук. Спать мне вовсе не хотелось, потому что из-за моих мыслей сознание не желало погружаться в сон. Я все думала про того мужчину в «Эс», про незнакомца, который спас меня дважды. И…почему он это сделал? Кто он такой? Он плод моего воображения или нет? Все же, мне стоит и с этим разобраться. Я плохо помню его слова, когда была в машине, но ясно знаю, что он твердил мне, чтобы я выбиралась из транспорта. И говорил еще вроде бы, что придет кто-то, чтобы убедиться, что я мертва. О ком он говорил? О том психе? Если да, то мне угрожает большая опасность. Ему или кому-то нужно, чтобы я была мертва или умерла. Но зачем? Черт побери, что происходит? Я в жизни даже муху не обидела, а тут меня собирается кто-то убить, не понять за что. Кому я насолила? Вроде бы, врагов у меня нет, ну … по крайней мере заклятых; с людьми я разговариваю дружелюбно и никому никогда не делала ничего плохого. Тогда зачем кому-то нужно, чтобы я умерла?
Мои руки задрожали, а ноги онемели и стали ватными. Одна мысль о том, что кто-то хочет моей смерти или… хотел, меня просто вводила в ступор и ужасно пугала. Я даже теперь понять не могла: рассказывать правду кому-нибудь или нет?
Сделав на листе набросок человека, сидящего за барной стойкой, я подрисовала ему на спине дым, который тогда видела у мужчины в «Эс» и закрасила его черным. Так как я давно уже не рисовала, с пропорциями у меня были кое-какие проблемы, но на них я старалась не обращать внимания. На листе, с краю, я изобразила глаза, которые потом полностью закрасила темным. Готово.