Найди меня
Шрифт:
Барт набрал в легкие побольше воздуха.
– Если позволите, я начну с того, что выложу вам всю подноготную об этой самой африканской авантюре, как вы выразились.
– Подноготную?
– Да, в доказательство моей доброй воли.
– Будьте любезны.
– Дело в том, что я не только агент, но и юрист… – начал он.
– В одном флаконе, – вставила Конни.
– … я довольно подозрителен…
– Просто мужчина моей мечты, – опять встряла Конни.
– … и к тому же у меня налаженные связи.
– Надо думать, – снова прервала его Конни. –
Но Барта было не так легко сбить с толку.
– Начать с того, что ваше прежнее агентство на семьдесят пять процентов финансировало эту африканскую аферу. Имя Джорджа Штольца они использовали в качестве приманки для вас. Они вовсе не собирались давать ему постановку. И в контракте специально предусматривалась лазейка, чтобы он мог безболезненно выйти из игры. Вместо него взяли пешку, который готов был работать практически за так и делать что велят, то есть действовать по указке продюсера, между прочим, мужа сестры главы вашего агентства. Ваш партнер получил от них приличный аванс и, соответственно, вынужден был его отрабатывать. Такие вот дела.
На мой взгляд, у вас есть все основания вчинить им иск за мошенничество, но когда они сообразят, что вы в курсе их махинаций, постараются спустить дело на тормозах и не будут вас задевать. Им невыгодно раскрывать карты, иначе они могут лишиться многих клиентов.
Женщины переглянулись, потом перевели взгляды на Барта.
– Вот бы им что экранизировать. Захватывающая история, – сказала Конни.
Барт опять почувствовал, как пристально его изучают. Глаза Мэгги шарили по нему, и он почти физически ощущал на себе прикосновение ее взгляда. Кровь в висках забурлила, ему пришлось напрячься, чтобы взять себя в руки.
– Где вы получили диплом? – наконец спросила она, прервав затянувшееся молчание.
– В Гарварде, в 1975-м. С отличием.
– Мало того, что красавец, еще и умница, – съязвила Конни. – И что вас заставляет при таких достоинствах ввязываться в этот братоубийственный бизнес?
– У меня твердая рука, – ответил Барт.
Мэгги и Конни вновь переглянулись, Барт заметил, как Конни едва заметно кивнула. Они как сиамские близнецы, подумал Барт.
– У вас есть свое агентство? – спросила Мэгги.
– Теперь да.
– Но не постоянно?
– Нет… – Он решил идти ва-банк. – Я подумываю о создании собственной конторы. Вы были бы идеальной клиенткой для моего старта.
– И куда же вы с него рванете? – поинтересовалась Конни.
– Скажите, где и как вы осваивали ваше дело, – спросила Мэгги, не выслушав ответа, – и с кем работали?
Он перечислил имена своих клиентов, назвал некоторые сделки, которые заключил сперва под эгидой руководства, потом самостоятельно, заручившись собственным кругом клиентуры. Когда он замолчал, женщины вновь переглянулись и Конни, обращаясь к Мэгги, сказала:
– Ну что мы теряем? Он знает, почему ты рассталась со своими агентами, и знает, чего не следует делать. Можно дать ему возможность показать, на что он
Барту страстно хотелось услышать, что обо всем этом думает Мэгги. Она вновь устремила на него изучающий взгляд, и он усилием воли заставил себя оставаться спокойным.
Наконец она заговорила:
– Я терпеть не могу вникать в то, что напечатано в контрактах мелким шрифтом. За тем мне и нужен агент – чтобы прочитать и разъяснить мне каждое слово, прежде чем я подпишу бумагу. Ваше юридическое образование очень кстати. Агент и юрист в одном флаконе, как удачно пошутила моя подруга. Я привыкла доверять первому впечатлению, а вы произвели на меня сразу благоприятное впечатление. Похоже, что вы знаете свое дело и уже имели дело с довольно значительными лицами. А посему не вижу причин отказывать вам в удовольствии иметь дело со мной.
Дай мне только шанс, подумал Барт.
– Время, а также конкретные дела покажут, насколько правильное решение я приняла. Если я увижу, что вы не соответствуете моим требованиям, вы будете об этом извещены. Давайте-ка пока заключим соглашение с испытательным сроком на три месяца.
– Подходяще, – согласился Барт, изо всех сил пытаясь скрыть свое ликование. Через три месяца им ни за что не удастся его отсюда выкурить. Даже слезоточивым газом.
– Когда сможете приступить?
– Прямо сейчас.
– Ну что ж, – заметила Конни, возвращаясь в гостиную, проводив гостя. – Это был довольно приятный сюрприз. Ты видела эти плечи? А глаза!
– Ты права, – согласилась Мэгги. – Все агентства в Голливуде наперебой искали ко мне ход – и звонили, и цветы присылали, и на банкеты приглашали… И только он единственный додумался показать товар лицом.
Зеленые глаза Конни мечтательно затуманились.
– Надо же, какая птичка к нам залетела… Эх, скинуть бы мне лет пятнадцать…
– С каких пор ты стала придавать значение возрасту?
– Ах, так вот, значит, почему ты его сюда впустила!
Впустила, потому что сразу почувствовала в нем нечто притягательное. Возможно, это была его внушающая доверие надежность. Пленила ее и холодная быстрая расчетливость. И то, что за каждым его словом ощущались глубокое знание и опыт. Насторожила же явная самоуверенность. От столкновения с ее собственной тщательно лелеемой самостоятельностью от этого возникла вольтова дуга.
Мэгги всегда, даже теперь, была начеку, чутко реагируя на угрозу, которую представляли собой мужчины. При малейшем проблеске корысти с их стороны у нее безотказно срабатывал инстинкт самосохранения. К слухам на свой счет она относилась равнодушно. Раз или два ее видели на премьере с каким-то кавалером, которого тут же записали в любовники. Если это их радует, думала она, Бог с ними. А вообще голливудский свет постепенно смирился с тем, что она ведет одинокую жизнь, списав на причуду. В конце концов, Грета Гарбо тоже жила одна. Хотя и имела любовников. Обоего пола.