Найди себя
Шрифт:
Глаза измученной собаки смотрели в пол, не в силах подняться на этот грозный голос.
– М., я тебя не узнаю. Где твоя хватка, вера в победу, где остались все те прекрасные качества, которыми я восхищался? Нет, это не ты. Настоящая М. сейчас бы уже вскочила и побежала вершить необычные дела, которые никогда бы и мне в голову не пришли, но которые бы перевернули все и помогли добиться реального результата, – парень мягко и
С этими словами он ее нежно поцеловал в лоб, приобнял и встал. Еще раз оглянувшись на М., сидящую на полу, он вышел из комнаты. С. сделал все, что было в его силах и даже больше.
«С… Как он изменился. Раньше я его отчитывала за подобное, а теперь я в роли ученика, который все никак не может усвоить простой пример. Как же неловко перед ним. Что я вот так расползлась, как слизняк по этому полу, не в силах заняться тем, что было для меня когда-то так важно, а теперь стало обузой. С.. Если он мне говорит такие слова, значит они действительно правильные, или он мне просто пересказывает мои фразы, которые я сама сейчас не в состоянии донести до своего разума. Он напоминает мне о важном, о реальности, о том, что надо бороться, а не сразу опускать руки. Да. Я слишком мало сделала, чтобы сдаться». М. медленно поднялась с уже пригретого места. Выпрямилась. Подняла голову. В глазах блеснул знакомый огонь. «Ведь мне не сложно. Я смогу. Я сделаю то, чего от меня хочет С.. Это еще не конец, это только начало».
Написание книги – целое приключение. Сначала это не более чем забава, однако затем книга становится
– С., ты ведешь дневник? – спросила М. с улыбкой, сидя за компом.
– Нет, конечно, – искоса поглядел на нее парень, – это только девчонки страдают такой фигней. Да еще и столько времени тратится.
– Я думаю, что от тебя не убудет писать каждые несколько дней по пять-семь минут. И ты не прав, мальчики тоже ведут дневники. По-моему, это круто. Можно открыть страницу и прочитать, что было год, два назад. Что ты тогда чувствовал, как воспринимал мир. Ведь все меняется. Ты многое забываешь, а на бумаге это все равно остается, если, конечно, ты не сожжешь, как Гоголь свое произведение.
– Этого я точно бы делать не стал. Столько усилий и все впустую? Пускай хоть на бумаге остаются. А вот эмоции. Хм. Даже не знаю. Сейчас мне как-то не особо интересно следить за этим. Я живу настоящим. Может быть, когдаа-нибудь, – он протянул, – в старости, сидя перед камином в кресле-качалке, я был бы рад пролистать это чудное творение. Буду наслаждаться ушедшей молодостью.
Ребята засмеялись.
– К твоей старости, явно что-нибудь поинтереснее придумают, чем уже обыденное кресло, – заметила М..
– Вероятно.
– Хорошо, ну, а не дневник, а что-нибудь художественное ты пробовал писать.
– Сочинения не считаются?
– Не.
– Так, – он задумался, – кажется, было что-то такое. Стихи что ли я пробовал. Вдохновение было. Но как-то не пошло, не мое это.
– Вот ты знаешь, – откинулась на спинку стула М., – для меня это так странно, я поражаюсь, как люди могут не излагать свои мысли на бумаге. Когда я пишу, то мне становится легче, как будто с кем-то поговорила. Мои записи мне помогают решить какие-то вопросы. Моя героиня общается c кем-то другим, и вроде речь обоих пишу я, но этот второй персонаж говорит такие интересные вещи, о которых я бы сама и не додумалась. Забавно выходит. Меня порой поражают их реплики. Я в шоке сижу и не понимаю, как им вообще такая мысль могла прийти в голову, – усмехнулась девушка. – В книге я могу с помощью судеб других людей рассказать свою, придумать, как выйти из ситуации. Здесь я также мечтаю о том, чего у меня нет. Переживая жизнь каждого героя, я погружаюсь в другую реальность, где мне комфортнее.
Конец ознакомительного фрагмента.