Найон

Эйпур Александр

Никто не ожидал, что в такой день напорются на тех, кто исполняет чужую волю. Они могут и не знать, за что им платят, скорей всего объяснили, что в качестве научного эксперимента… Кто-то ведёт учёт перелётных птиц, животных, – так и работы на ручьях тоже не покажутся чем-то особенным.

Просто ребят обманули, сказали, что это для природы, для экологии. Они и рады стараться: деньги-то платят. Только не встретилась им на пути наша Катя.

Не поднимая шума, они отбыли в город. Игорь сработал чисто, даже сфотографировал двоих. Катя на ходу сообщила «Сергею Ивановичу» обстановку. Ответ получила короткий

и довольно утешительный: «Пощипаем».

Соседка просто сияла от счастья, поневоле заразишься. Игорь не удержался:

– Вы в теме давно, как я понимаю. Чем же так хороши эти программеры? Или эта информация только для посвящённых?

– Это система разделяет нас на посвящённых и остальных. Берите, люди, пользуйтесь, – вот что говорит Аверьянов. Своими руками делайте всё, что сможете, а нет – покупайте у меня. Мы с мужем анализируем, сколько и чего пришло через него – это просто чудеса! И как по времени удачно пришли эти знания, мы оценим с годами. Система неявного порабощения хорошо маскируется – вроде, нет никаких запретов. Но нас грабят, глядя нам в глаза, как так и должно быть. Они привыкли, а мы только теперь стали понимать, что отнимают самое главное – нашу молодость. Девятьсот шестьдесят минут в сутки, умножаем на прожитые годы.

– О программере расскажите, – напомнил Игорь.

– Я к нему и подхожу. – Катя развернулась на кресле, чтобы видеть всех. – Если в ручей погрузить золотое корыто, ещё лучше – под струи водопада, то вода напитается ионами золота, станет целебной. Только не то золото, что продают нам: сплав определённой пробы рассчитан на откачивания жизненной Силы. Но подложим под струи циферблат с украденными сорока минутами из каждого часа. И вода разнесёт эту информацию дальше, для всех живущих, кто напрямую зависит от воды. У нас водородная основа, кровь имеет отрицательный заряд, а вся пища – положительный. Клетки отмирают, вступая в борьбу с чуждой пищей, мы стареем рано, а сознание подготовлено условиями: люди со временем умирают. Поэтому мы не сопротивляемся такому порядку, не зная прошлого. Его у нас украли, подсунули свою версию и наплодили академиков.

Она чуть подалась влево, чтобы увидеть глаза собеседника.

– Это легко представить: вода бьётся о циферблат, считывает информацию и разносит по течению. Получается, все те, кто живёт ниже, черпают воду с уже искажёнными данными. Клетки тоже смиряются с ними, – стало быть, так захотел хозяин тела. И организм перестроился на новый режим. Поколение за поколениями – кто будет задумываться, что это не правильно? Жили до нас так, стало быть, всё в порядке.

– Убаюкали, – подсказал Николай.

– Связь между поколениями успешно оборвали войнами, революциями. Новым поколениям приходится самим выбирать, что правильно, а что устарело. Им подбросят дикостей – мол, жили в пещерах, грязные и немытые. Смотрите, у вас же сегодня есть всё. Читать и писать умеете, а предки не умели.

– И сами себе противоречат: откуда же взялись древние книги, манускрипты?

Город показался из тумана, над кольцевой стояла устойчивая дымка. Семён поглядывал на приборы и тихонько ликовал. Теперь и сам поверил, что доедет, куда надо; специально миновал три заправки: эксперимент с йодом решил довести до конца.

– Хорошо, а как вы относитесь к мнению, что нас обманом заманили в города? – Николай тоже стал интересоваться вопросами, почему приходится выживать, а не радоваться жизни. В их компании каждый имел своё мнение, иногда спорили до хрипоты.

– Так и есть. – Катя поняла, что без аргументации и фактов не обойтись.

– Ради чего?

– Беда Аверьянова в том, что для него нет запретных тем. Он берёт какую-то

сторону наших условий и копает до дна. Так он вышел на тему канализации. В поле – мы садимся на корточки и опорожняемся гораздо легче, в городе – садимся на унитаз, высотой в сорок сантиметров. Прямая кишка не в расслабленном состоянии, отсюда и проблемы с выходом переработки. Условия города позволяют собирать нечистоты, концентрировать на очистных сооружениях, – вроде как для общего блага. Да не тут то было. Сильно охраняемый объект не откроет своих тайн, если самому не проникнуть и не увидеть собственными глазами.

– Что ж там такого секретного может быть?

– Вы будете возмущены, когда узнаете. – Катя приготовилась услышать всякое в ответ. – В отстойниках, после многочисленных фильтров, накапливается жидкость. Водой её назвать язык не повернётся. Перед отправкой в городской водопровод её ещё разок отфильтруют и подадут. Аверьянов своим прибором обнаружил, что в какие-то дни вода имеет низкие показатели, менее опасные для здоровья, в другие – просто как наказание: плюс двести, иногда четыреста. Эти цифры – прямая дорожка к развитию раковых заболеваний.

– И Аверьянова службы не поймали?

– За ним, оказывается, следили другие обитатели планеты, сделали выводы. Вышли на него рогатые – как прежде их называли в сказках, черти. Самые натуральные, с рожками, одетые с иголочки. Поставили перед ним грузовик, кузов которого был заполнен деньгами наполовину. Поставили, показали и сказали так: это твоё, забирай, только не трогай тему канализации. Кто-то другой, на месте Аверьянова, легко согласился бы. Или поломался бы для виду. Деньги в наше время стали мерилом успеха.

– Ложного успеха, – подсказал Николай.

Катя поблагодарила его взглядом.

– Аверьянов им прямо в глаза и сказал: знаю я вас, ребятки, очень хорошо знаю. С вами раз свяжись – всю жизнь в должниках будешь ходить. Они разобиделись: так что, отказываешься? – Даже не прикоснусь.

Позже, на семинарах, он рассказывая про этот эпизод, прибавлял: «Узнала бы моя жена, что отказался от таких денег – выгнала бы из дому!»

– Конечно, противно это всё слышать. Отфильтровать-то можно воду, но, если бы знали, то вряд ли кто пил бы из-под крана. – Игорь не умел скрывать чувств, на лице застыла маска полного отвращения.

– Но и это ещё не всё. Кроме того, что система над нами издевается таким способом, через канализацию, она мстит и русалам. Это все обитатели рек и морей, водяные и русалки в том числе. Таким способом, сумели рассорить их с обитателями суши. Мы дружно гадим в трубы, а система спокойно сливает «добро» на головы речных, потом и морских обитателей. Задача посеять вражду решена.

– Издеваются над нами, понятно. Но на это же должна быть причина.

– Учебники не скажут, а долгожители могут поделиться тем, о чём молчит наука и власти. Десять тысяч лет шла война с силами, какие атаковали Землю. После открытых сражений, по мере того, как ряды защитников редели, предки перешли к партизанской войне. Примерно триста лет назад, когда враг окончательно сломил активные группы, к нам, для полного контроля, пришло и христианство, и чужие цари, чужой язык и обычаи. У нас ничего почти не осталось своего, только фрагментарная память, да и та под контролем. Нас прослушивают, за нами подсматривают, – мы все на их мониторах. Ведёт человек, скажем, неправедную жизнь – его поддержат, подкинут плюшек. Идёт против системы – разок предупредят, потом убивают. Если бы можно было, власть объявила бы по всем каналам: вы в плену, поэтому смиритесь! Ешьте, что дают, и главное – работайте на нас. А мы обещаем платить зарплаты и пенсии, дадим таблеток от всякой хвори.