Найти Белую Лошадь
Шрифт:
— Всего лишь срежу немного шерсти с передней лапы, — сказал он и выстриг маленькое пятнышко.
Потом нащупал вену.
— Так, — сказал ветеринар, — готово. Только крепче держи его за ногу, вот здесь. — И он взял шприц.
Другой рукой он похлопывал Лабера, который замахал хвостом чуть быстрее.
— Ну, — сказал ветеринар, — это совсем не больно.
В окошко операционной донёсся отдалённый бой церковных часов. Одиннадцать.
У сиамцев голоса особенно пронзительные, многим людям они кажутся неприятными. И как раз в тот момент, когда ветеринар
Для двух вздрогнувших от неожиданности людей он, разумеется, был просто воплем, заставившим ветеринара отдёрнуть шприц, а служащую — отпустить ногу собаки.
Но Лабер, который недоумевал, почему он должен стоять на столе, когда предпочёл бы улечься и, может быть, вздремнуть, всё понял, как надо.
— Спасайся! — кричал Сквинтэм что есть мочи, — За мной! А то они тебя убьют!
Глава вторая. Сквозь дверь, на свободу
Лабер соображал не сказать чтобы быстро, и смысл последних слов Сквинтэма не вполне и не сразу дошёл до него. Но ещё щенком он был приучен реагировать на простые команды, и теперь он услышал две: спасаться и следовать за котом — и он их выполнил. Одним мощным прыжком он спрыгнул со стола и оказался за дверью операционной. Ветеринар и служащая стояли, открыв рот. На полу валялся шприц.
Сквинтэм мчался по коридору, к вольерам. В отличие от остальных обитателей Собачьего Приюта, которые всё время находились в своих тюремных камерах, Сквинтэм знал каждый дюйм в этом здании. Теперь, естественно, все собаки в вольерах пришли в неистовое возбуждение при виде Сквинтэма, мчащегося по главному проходу вдоль их вольеров, Это было зрелище, нарушившее однообразие и скуку их здешней жизни. Любой из них желал оказаться на месте Лабера и участвовать в том, что свойственно каждой уважающей себя собаке — гнаться за кошкой!
— Хватай его, Лабер! — кричали они. — Всыпь ему! Пусть у него искры из глаз посыплются! Разорви его на куски!
Кот нёсся вперёд, оставив позади все эти кровожадные крики, через контору, через хозяйскую гостиную, кухню, к чёрному ходу. Вслед за ним мчался во весь опор Лабер, огибая углы, скользя по начищенному полу, катясь на ковриках, сбивая столики, с них слетали всякие вазочки, статуэтки и разбивались на мелкие кусочки, Ему было велено следовать за котом, и он выполнял команду.
Что касается Сквинтэма, соображал-то он быстро, но в данной ситуации всё-таки недостаточно. Сосредоточившись только на том, чтобы спасти жизнь Лаберу, он на мгновение забыл, что размеры у них разные.
Дверь с чёрного хода в Собачьем Приюте была застеклённая, а в самом низу была встроена лазейка для кошки, через которую Сквинтэм и проскочил со скоростью света. Прохожие на улице увидели поджарого бежевого кота с тёмной мордой, тёмными лапами и хвостом, пулей выскочившего из дома, и тут же в испуге
Стеклянная дверь Собачьего Приюта вдруг взорвалась множеством осколков, и из неё легко, будто во время циркового представления прорвав бумагу в кольце, вылетела большая мохнатая собака. И умчалась вслед за уже скрывшейся кошкой. И сразу наступила тишина, слышалось только слабое дзиньканье последних падающих на тротуар осколков стекла.
Сквинтэм кратчайшим путём, тихими улочками устремился к парку. Лабер, без сомнения, мог легко угодить под машину, и Сквинтэм не видел смысла в том, чтобы спасти его от шприца только для того, чтобы он распрощался с жизнью под колёсами автомобиля. Сквинтэм хотел также сбить с толку возможных преследователей, поэтому он петлял и кружил в лабиринте улочек и переулков, пока не достиг ворот парка.
Он побежал по траве, миновал оранжереи, детскую игровую площадку и оказался у круглой беседки для оркестра, в центре парка. Он поднялся по ступенькам, остановился в самом центре круга, сел и стал ждать.
Через одну-две минуты появился Лабер. Он тяжело дышал и в изнеможении плюхнулся на землю. Сквинтэм ждал, пока он отдышится, и размышлял, какими будут первые слова, которые скажет пёс. «В конце концов, — думал Сквинтэм, — я только что спас ему жизнь».
«О, как мне тебя благодарить?» — вот, наверное, что он скажет.
Но раздался храп.
— Лабер! — резко сказал Сквинтэм. — Надеюсь, ты понимаешь, что я только что спас тебе жизнь?
Лабер сел. Невозможно было понять, устыдился ли он, слишком уж лохматая у него была физиономия. Но он смущённо почесался и, казалось, избегал слегка косящего взгляда голубых сиамских глаз.
— Не понимаю, — пробормотал он, — Ты сказал, те двое хотели меня убить? Но люди такого не делают, Сквинтэм. Я никогда прежде не видел того мужчину в белом халате, но девушка — она относилась ко мне по-доброму, пока я был в Приюте. И у меня дома, там, где я жил, пока не потерялся, всегда были добры ко мне. Люди собак не убивают, так ведь?
— Бывает, что и убивают, — сказал Сквинтэм и все поведал Лаберу — о Собачьем Приюте и подобных местах.
Он объяснил ему также, что многие собаки становятся бездомными, потому что либо по легкомыслию, либо из-за жестокости хозяева их бросают.
— Слишком много развелось бездомных, поэтому их стали усыплять, — закончил он.
— Но я не возражал бы против этого, — сказал Лабер. — Я любитель поспать.
— Это только так говорится. На самом-то деле они убивают. Они тебя чуть не убили. Я тебя спас.
— О, — тихо сказал Лабер, — о, как мне тебя благодарить?
— Поживём — увидим, — сдержанно ответил Сквинтэм. — Кстати, ты не поранился?
— Поранился?
— Может быть, ты не заметил, но ты пробился сквозь стеклянную дверь.
— О, — сказал Лабер.
Он поднялся и встряхнулся. Мельчайшие стёклышки слетели с его шерсти.
— Нет, — сказал он. — Не думаю.
— Это потому, что ты такой густошерстный, — сказал Сквинтэм. «И твердолобый», — подумал он.