Найти героя
Шрифт:
– Но зачем?
– Президент изумленно взглянул на адмирала.
– Труба, объясните, зачем вам понадобился крейсер?!
– Да кого вы слушаете?!
– взорвался адмирал.
– Этого ублюдочного фантазера! Этого недоделанного шпиона?! Крайнего нашли?! Не выйдет! Не угонял я ничего! Я вообще ни при чем! Подставка это! Клевета и ложь!
– При всем уважении...
– Президент перевел взгляд на Хорошеева и кивнул.
Агенты тотчас заковали адмирала в наручники и вытолкали за дверь. Труба при этом страшно матерился и пытался лягнуть то одного, то другого конвоира. Когда дверь закрылась, в комнате на некоторое время
– Хорошо хоть совсем не обделались - эвакуацию не начали, - наконец проронил Бубнов.
– Вот было бы позору.
– Найти заговорщиков и вернуть крейсер!
– Президент треснул ладонью по столу.
– Один Труба с таким грандиозным заговором справиться не мог!
– Еще профессор, - напомнил Хорошеев.
– Пешка!
– отрезал Думский.
– За ними должен стоять кто-то еще! Вы представляете, сколько стоит вся эта возня? Горы документов, тонны информационных кристаллов и дисков, десять вагонов аппаратуры и сотни квалифицированных сотрудников, создающих тысячи спецэффектов. Вам придется бросить все текущие дела, Хорошеев! Раз вы не разглядели и не пресекли заговор в зародыше, будете трудиться до посинения сейчас, постфактум!
– Я понимаю, - директор ПСБ опустил взгляд.
– Только...
– Никаких "только"!
– завелся Президент.
– Хотите сказать, что придется начинать с нуля? Я это и сам знаю.
– Я действительно в некоторой растерянности, - признался Хорошеев. Заговор был настолько тщательно законспирирован, что на данный момент по всем моим каналам - агентурным, специальным, техническим, даже спутниковым мы имеем полный ноль. Профессора Лебедянко заговорщики за ненадобностью убрали, целый батальон его "астрономов" в реанимации, два вагона аппаратуры и архив с записями уничтожены. "Криптон" улетел в неизвестном направлении. Остаются две ниточки: личность Лебедянко и пилот. Я изучу обстановку в Институте Астрофизики, но чутье мне подсказывает, что портрет Лебедянко там никто не узнает.
– Конечно, ведь он наверняка никакой не профессор, - вновь с запозданием сообразил Бубнов.
– Все его Документы тоже подделка.
– Я понял ваш намек, - Хорошеев кивнул.
– Намек?
– удивился генерал.
– Какой?
– Мои специалисты установят, где и кем были изготовлены фальшивые документы Лебедянко, - пояснил директор.
– Но это вряд ли выведет нас на заказчика преступления.
– Тогда у вас остается единственная зацепка: выбор пилота, - немного успокоившись, подсказал Думский.
– Ведь выбирал его лично профессор. Что, если буксиры вернутся пустыми и окажется, что пилот все-таки перешел в "Криптон"? Заранее.
– У нас есть мыслезапись, - возразил директор.
– На таком уровне не соврешь.
– Тогда копайте глубже! Ищите другие зацепки или какую-то опосредованную связь между профессором и пилотом.
– Возможно, это нам что-то даст, но я не уверен, - ответил Хорошеев. Скорее всего, Лебедянко выбирал пилота только для прикрытия. Реальный "герой" сидел в "Криптоне" изначально.
– Но страшная история о мощном поле вокруг двигателей - правда, возразил Президент.
– Когда-то я читал об этом научно-популярную статью. Значит, дублер Пустотелова должен быть таким же, как он. Как использовать этот факт, я не знаю, но для этого есть вы и ваша служба. Действуйте, Хорошеев. И для полной ясности учтите вот что... Астероид,
Глава 7
ропать со всем старанием", - таким был приказ Хорошеева. Он лично инструктировал специального агента Щеткина и агента Совковского. Даже больше, он рассказал им о чудовищной афере, которую группе заговорщиков удалось провернуть под самым носом у службы безопасности, и наделил "сто семнадцатую двойку" невероятно высокими полномочиями. "Кровь из носу, но найти мне связь между Федором и Лебедянко!" - потрясая кулаком, приказал директор агентам, выделив, таким образом, их из общей массы сотрудников ПСБ. Высокое доверие начальства настроило Щеткина и Совковского на самую что ни на есть деловую волну. Они понимали главное - провал нового задания означал бы позорнейшую отставку. В случае успеха начальственного ворчания все равно было не избежать, ведь Пустотелова они вовремя не раскусили, хотя имели в распоряжении мыслеграф, но ворчание - не отставка. Его пережить можно. Да и неизвестно еще, какова степень вины Федора. И есть ли она вообще.
Щеткин невольно задержал дыхание, когда на подруливший к люку буксира трап шагнул измученный суточным полетом Пустотелов. Вопреки опасениям, Федор вернулся, а значит, "Криптон" угнал не он и версия о его причастности к заговору рушилась. А вместе с ней рушилась и версия о халатном отношении агентов к предварительному изучению кандидата. Это было уже кое-что. Агент включил уловитель мыслей и, расплывшись в дежурной улыбке, шагнул навстречу несостоявшемуся герою.
– С возвращением!
"Шел бы ты... подальше. Ты ж не знаешь, чего мне стоило это возвращение. Спасители человечества недоученные. Кто из вас кнопки нажимал? Чуть кишки не выпустили. Еле очухался. Десять "же" - это не шуточки. Нельзя было помягче развернуть?"
– Удивлен?
– вслух спросил Федор.
– А начальство твое? Оно меня специально запугивало, что не вернусь, или просто передумало астероид бодать?
– Понимаешь, Федя, - Щеткин доверительно приобнял космонавта за героически увеличенные скафандром плечи.
– Накладочка вышла. Если бы "Криптон" сел на астероид, ты бы там точно остался. Не смогли бы буксиры вернуться. Да только не сел никуда крейсер. И нам страшно хочется выяснить почему?
"Не сел? Ну, вообще-то, да. Никакие люки не открывались, и никакие кнопки на пульте "Криптона" я не нажимал. Потому что никуда не переходил. Накладка? Промазали с расчетами? Это что же, мне снова лететь придется? Рано обрадовался? Плевать, конечно, но только бы не сразу. Чешется все. Помыться бы да пожрать по-человечески..."
– А я почем знаю?
– Пустотелов пожал плечами.
Мое дело было кнопку нажать. Только люк в крейсер так и не открылся. Я ждал. А тут вдруг разворот - и домой.
– Мы знаем, Федя, - голос Щеткина стал исключительно ласковым. Как бывает у палача.
– Пять минут до посадки на астероид оставалось, и вдруг щелк!
– буксиры отцепились, а "Криптон" - бах!
– и развил тягу. И поминай как звали.
"Тягу? Кто ж ему приказал? Я в его рубку не заглядывал. Или там еще один пилот был? А я тогда зачем? Темнит что-то агент. "Щелк", "бах"... Никак, свалить на меня чего-то задумали? Подставить. Крайним сделать. Значит, все же придется в герои записаться? В смысле - в антигерои..."