Найти и исполнить
Шрифт:
– Как ты нашел меня? Кто сказал? Выследил, догадался? – в голосе ни тени злости или другой подходящей случаю эмоции, только деловой интеpec. «Где ты прокололась, хочешь знать? Это похвально» – но вслух Стас произнес другое.
– Какая теперь разница, раз я здесь. Ты мне вот что скажи, голуба, и разойдемся, я тебя не видел, ты меня. Где Юдин, ты знаешь?
Еще пауза, Катерина молчит, точно и не слышала вопроса, Стас шагнул вперед и наступил на крышку «сейфа». Катерина вытянула руку с пистолетом, подняла его на уровень головы «оппонента».
– Назад
Стас отступил к стене и даже повыше поднял руки, демонстрируя полную покорность. Катерина помолчала еще и сказала:
– Нет, этим будет заниматься другой человек, ты говорил с ним сегодня.
Судя по голосу, не врет, говорит спокойно и равнодушно, как о чем-то третьестепенном и вовсе неважном, о чем даже упоминать бессмысленно. И продолжает, но уже другим тоном:
– Он и решит, как вас использовать, у меня другие задачи.
Сказано было с издевкой, особенно словечко «использовать». Стас этот нюанс решил пока пропустить мимо ушей и спросил заинтересованно:
– Какие же? Ну, скажи, какая тебе теперь разница. И вообще мы же заодно, или ты уже забыла?
Нет, она ничего не забыла, ствол пистолета поехал вниз, указывая в пол, поднялся обратно, затем прозвучало короткое:
– Открой.
Стас присел на корточки, подцепил неплотно закрытую крышку «сейфа», поднял ее и распахнул до отказа. Катерина вытянула шею, заглянула внутрь, и Стасу показалось, что женщина улыбается. Лучшего момента и ждать было нечего, Стас спросил, глядя на Катерину снизу вверх:
– Ты это искала в моей квартире?
– Да, во всем доме все два месяца, что прожила здесь. Я обшарила все квартиры, кроме двух, этой и твоих родственников. Но твоя была постоянно закрыта, пришлось ждать, а Золотова оказалась подозрительной тварью, и ни разу не пригласила меня пройти дальше прихожей. Ничего не помогало, ни разговоры, ни косметика, ни конфеты…
– Это ты ее подкармливала? – Стас мигом вспомнил размазанные по полу шоколадки в соседней комнате. – Зачем?
Катерина пробормотала что-то неразборчиво и сказала уже громче:
– Она лопала их килограммами, для настроения, говорила, что они помогают ей как лекарство. А я таскала ей коробки каждый день, говорила, что моя родственница работает на шоколадной фабрике и им платят этими конфетами вместо денег.
– И поэтому ты ее убила? – в упор спросил Стас, и Катерина ответила так же легко и равнодушно, как недавно говорила о его судьбе:
– Да, мне пришлось это сделать, у нас не было выхода. В твоей квартире ничего не оказалось, я постучала сюда, сказала, что принесла письмо от ее мужа, и Золотова тут же открыла мне. И умерла.
– Письмо? – не понял Стас. – Что за письмо?
Что это за письмо, услышав о котором осторожная подозрительная женщина открыла среди ночи дверь первому, кто постучал к ней? Это должен быть вопрос жизни и смерти, не меньше, другое объяснение тут неуместно.
– Письмо с фронта, – пояснила Катерина. – Но никакого письма не было, их вообще не было уже несколько месяцев, ровно столько, сколько я прожила
«Я слышал», – Стас снова промолчал, посмотрел в люк. «Вентилей» почти не видно, металл еле заметно поблескивает в слабых отсветах из коридора и видно, что все переключатели застыли в одном положении, параллельно кромке люка.
– Что это? – спросил Стас, и коснулся среднего переключателя, провел пальцем по холодной рукоятке. Нет, это не водопровод, это что-то другое, и уже мелькнула первая догадка, но до того дикая, что Стас немедленно отогнал ее.
– Это поможет нам уничтожить Москву, как приказал фюрер. Я тебе говорила, да ты и сам кое-что видел, как мне сказали.
Катерина подошла почти вплотную, поднесла глушитель к голове Стаса, он услышал, как тихо щелкнул предохранитель. «Быть того не может, это же не то, что я думаю. Центр Москвы, воронка напротив Кремля, а должно быть больше и с разницей в несколько минут… Вернись и закончи…» – он не мог пошевелиться, по спине лил ледяной пот, в висках стучала кровь.
– Поверни их, – сказала Катерина, – по часовой стрелке. Первый, потом второй, потом третий. Один за другим. Быстро, или сдохнешь через десять секунд. Я считаю: раз, два, три…
От шороха в коридоре они дернулись одновременно, только Стас заметил нечто почти в упор, а Катерина краем глаза. Но успела, развернулась рывком и нажала на спуск, целя в метнувшуюся навстречу тень. А та огрызнулась в ответ, от выстрелов заложило уши, Стас моментально оглох и рухнул на пол. Еще выстрел, затем грохот, звук падения – это Катерину отбросило к трюмо, она неловко повалилась на бок, врезалась головой в треснувшее зеркало и скатилась на пол. Тень в дверях пропала, оттуда раздался сначала стон, потом приглушенный голос, потом шорох, точно кто-то полз по коридору, причем полз не прочь, а в комнату. Стас вскочил на кровать, подхватил свой пистолет и спрыгнул на пол, оказался точно напротив распростертой на полу тени. Наклонился, всматриваясь в темноту, и оторопел – на него смотрел Мартынов.
Бледный, перекошенный от боли, в своей жуткой одежке, с длинной лысой башкой он действительно напоминал бестелесную сущность. Отполз к стене, сел кое-как, привалился к ней спиной и прижал ладонь к груди, сквозь его пальцы текла темная кровь. А сам не сводил со Стаса глаз, ухмыльнулся так, что тот невольно отшатнулся и проскрежетал:
– Лейтенант… Какая встреча…
Стас заметил в темноте выпавший из рук Мартынова ТТ, отпихнул его носком ботинка под кровать и посмотрел на Катерину. И только собрался подойти, как его тут же схватили за щиколотки, дернули вниз, Стас оступился и ткнул пистолетом Мартынова в макушку. Тот аж зубами заскрипел, того гляди – вцепится, разжал руки и отшатнулся к стене, даже в полумраке Стас видел, что лицо поповича покрыто испариной.