Найти и обезвредить
Шрифт:
Преступники думали, что годы и расстояния замели все тропки. Тем более что убийцы уничтожали всех, кто попадал к ним в руки, и живых свидетелей, по их предположению, не осталось. Чекисты распутали следы банды.
По следу своры
Один за другим преступники подходят к деревянным перилам, ограждающим скамью подсудимых, и дают показания:
— Да, убивал… Да, закапывал живых… Да, рвал плоскогубцами золотые коронки зубов…
Матерые волки дают показания обстоятельно, эпизод за эпизодом, так, словно
Готовились признаться? Сами хотели рассказать? О нет! Тщательное, скрупулезное судебное разбирательство, подобно всевидящим лучам рентгена, разоблачало опустошенных, злобных, изощренных во лжи. Эти волки, в которых не осталось ничего человеческого, долгие годы скрывались от правосудия. Но по их запутанным следам настойчиво и упорно шли чекисты. Сотрудники Краснодарского управления государственной безопасности распутывали петлю за петлей, пока не приперли убийц к стене неопровержимыми уликами.
В 1957—1961 годах в Краснодаре прошли судебные процессы над карателями, служившими в органах фашистов — тайной полевой полиции ГФП-13 и ГФП-312. Уже тогда чекистам, проводившим расследование, стало ясно, что во время гитлеровской оккупации массовыми расстрелами советских граждан занимались также другие карательные органы. Чекисты начали расследование новых преступлений и розыск преступников. Совсем непростой была эта работа. Она потребовала настойчивости, изобретательности, мужества. Все эти качества были на вооружении краснодарских чекистов.
Прежде всего они просмотрели огромное количество документов в Краснодаре, Москве и других городах — акты чрезвычайных государственных комиссий, архивные и следственные дела, документы, захваченные во время бегства и разгрома врага. Это была кропотливая работа. В результате чекисты установили, что самым зловещим карательным органом, действовавшим в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, а затем в Белоруссии и в Люблинском воеводстве в Польше, была зондеркоманда СС-10А.
Некоторые из бандитов зондеркоманды были уже осуждены. О других никаких сведений не имелось. Но даже те, кто предстал перед судом раньше, тщательно скрывали, что они, их сообщники лично расстреливали советских патриотов. Они утверждали, что изменники использовались в зондеркоманде только для подсобной службы, для охраны и конвоирования патриотов, а убивали сами гитлеровцы. Сотрудники КГБ прошли по маршруту движения зондеркоманды. Они выезжали в Ростов, Таганрог, Новороссийск, Анапу, в села Краснодарского края, в Ставрополье, Белоруссию.
Чекисты обратились за помощью к сотням советских людей. И очевидцы нашлись. К сотрудникам КГБ шли люди. Они указывали места зверских расправ, называли даты, описывали внешность карателей, проводили раскопки. Жители узнавали останки своих родственников и близких, восстанавливали в памяти все обстоятельства ареста их — где, когда, кто…
Было известно, что много злодеяний зондеркоманда совершила на территории Польши. Но где конкретно? Кто из карателей принимал участие в расправах над польскими гражданами? Пришлось выехать в Польскую Народную Республику. По просьбе советских чекистов сообщение о розыске мест злодеяний зондеркоманды
И вот имена бандитов установлены. Первым решено было арестовать Вейха. Доказательства, подтверждающие вину этого хладнокровного и гнусного убийцы, были бесспорны. Но фамилия Вейх так же распространена у немцев, как у русских Петров или Сидоров. И все же тропа следствия привела к карателю, хотя этот Вейх сменил имя и отчество и изменил дату рождения, укрылся в глухом леспромхозе в Сибири. Следователь М. Д. Метелкин вместе с человеком, который мог опознать преступника в лицо, поехал в тайгу…
Огромную работу по розыску карателей и документации о совершенных ими злодеяниях провели чекисты A. А. Маракушев, Н. Е. Падкин, В. Е. Молчанов, П. Ф. Захаров, М. В. Беляев, Н. А. Павлюков, В. М. Бородин, B. М. Пихтерев и другие.
Нет безымянных героев
Над Цемесской долиной ветер с моря гонит рваные облака, срывает огненную листву каштанов, мнет сухие травы… Неподвижны только они — три фигуры, поднявшиеся над осенней землей: женщина, ребенок, припавший к ней, и старик. Когда облака гасят солнце, скорбь проплывает по бронзовым лицам. На постаменте вырублено слово:
«Непокоренным».
К памятнику, будто гряды морских волн, набегают рядки виноградников. Их листва уже схвачена багрянцем. Лозы оплетают проволоку, натянутую от столба к столбу. Я смотрю на суровую скульптуру, на белый обелиск, вознесенный в небо, и вспоминаю то, что изо дня в день слышал на процессе карателей в Краснодаре… Тогда на этом месте не было виноградных лоз. Их затоптали в щебенчатую землю. Столбы и колючая проволока огораживали лагерь советских военнопленных…
Но эта прекрасная солнечная долина была в ту годину не только долиной Скорби и Смерти. Она была долиной Мужества. Здесь шла борьба достоинства и чести против изуверства, против фашизма. Сегодня над Цемесской долиной дуют мирные ветры. Сверкают россыпи белых домов, клубятся трубы цементных заводов. Но пропитанная кровью земля хранит в себе скорбь и гнев. И идет суд над теми, кто пытался продать и растоптать ее. Но сейчас разговор не о них — не об убийцах, пригвожденных уликами к скамье подсудимых, а о тех, кто вместе с членами трибунала незримо входит в зал с гордо поднятой головой, — о непокоренных.
Шумит море, холодеющее октябрьское море. Это случилось тоже в октябре. В анапский «филиал» зондеркоманды СС-10А привели схваченного десантника-моряка, парня шестнадцати лет. От предателя узнали: его задача — в условленный день и в условленном месте дать сигнал катеру, который должен подойти с моря. Но где и когда? Это было известно только юному моряку.
Их было много. Садист и убийца Вейх, другие каратели, целая свора, спущенная с цепи. А он — один… Ему ломали ребра, засовывали под ногти иглы… «Когда? Где?» Он молчал.