Найти и обезвредить
Шрифт:
С наступлением рассвета стали пробираться к Капустной щели. Этот маршрут был разработан еще в разведцентре и вел не в сторону шоссейных и железных дорог, как это было в предшествующих случаях заброски агентов-парашютистов, а в глубь Кавказских гор, где следовало надежно спрятать снаряжение. В пути шпионы потеряли ориентировку, сбились с маршрута и три дня блуждали по лесу. Только 7 сентября они добрались до северного склона горы Свинцовой, где подобрали тайники и зарыли в них радиостанции, снаряжение, запасные документы и деньги. В двухстах метрах от поселка Афонка агенты в ночь с 7 на 8 сентября ночевали, а
Карл рассказал, что на всем пути следования они старались избегать встреч, а тем более контактов с людьми. Он подтвердил, что утром 4 сентября недалеко от поселка Шибик они встретили в лесу мужчину, но постарались быстрее удалиться в сторону. Этим человеком, как выяснилось потом, был Иван Зозуля.
8 сентября все трое через Маркотхский перевал пришли в Новороссийск. Позавтракав в городской столовой, они побывали на рынке, где Карл купил себе чемодан. Необходимые покупки сделали и другие агенты. Здесь же договорились встретиться в Новороссийске 27 сентября, забрать из тайников радиостанции и другое снаряжение, перенести в новые тайники — ближе к городу, чтобы легче и безопасней было добираться в осеннюю распутицу и зимой.
С рынка они вместе направились на железнодорожный вокзал, купили билеты на поезд Новороссийск — Ростов. Эди сошел в Краснодаре. В Ростове Карл простился с Вернером и выехал к родственникам в Харьков, потом — в Одессу.
27 сентября Карл и Вернер, как условились, прибыли в Новороссийск, купили два мешка для переноски снаряжения и, не дождавшись Эди, направились в район горы Свинцовой. У поселка Афонка наряд пограничников проверил у них документы, не обнаружив ничего подозрительного, извинился и разрешил продолжать путь.
На горе Свинцовой агенты откопали рации и снаряжение, Перенесли их в новые тайники и вернулись в Новороссийск. В тот же день Вернер выехал в Ростов, а Карл — в Одессу. При расставании Вернер сказал, что 23 ноября он снова прибудет к своему тайнику и в течение двух дней должен выйти в эфир для передачи шифрованных сообщений разведцентру.
Карл до задержания его в Тбилиси находился в Одессе — проживал некоторое время у тетки. Ей он свое появление объяснил тем, что работает в Магаданской области и заглянул на время отпуска. Из Одессы выехал в Харьков, где жил его дядя. Разыскав дядю, он поселился у него и просил посодействовать в призыве в Советскую Армию.
Затем Карл отправился в Москву. В парке культуры и отдыха Сокольники оборудовал еще один тайник, спрятал в нем золотую валюту и часть советских денег. После этого выехал в Тбилиси, познакомился с несколькими нечистыми на руку работниками отделов кадров и домоуправами, которые за большие деньги пообещали ему достать бланки паспортов и других документов, оформить их. Боясь разоблачения, часто ночевал на железнодорожном вокзале, где и был задержан.
Из Тбилиси Карла доставили в Новороссийск, а затем в район захоронения им снаряжения. При этом он заявил, что точное место расположения тайников других агентов ему неизвестно, но они удалены не более чем на двенадцать километров от принадлежащего ему. После изъятия из тайника Карла радиостанции и других вещей он был отправлен в Москву.
На указанной Карлом местности 13 ноября на склоне высоты 532 поисковая группа
Через день на склоне горы Совхозной в лесу удалось разыскать и тайник Вернера. Из него были изъяты радиостанция, запасные документы, другое шпионское снаряжение.
Для задержания Вернера в район горы Совхозной была направлена оперативная группа в составе пяти наиболее опытных работников управления. В помощь ей были приданы три вспомогательных наряда пограничников со служебно-розыскными собаками. Кроме того, в местах возможного появления Вернера на Маркотхском перевале были выставлены четыре секрета.
Как выяснилось позже, 22 ноября, накануне дня выхода по рации на связь, Вернер прибыл в Новороссийск поездом из Ростова в десять часов утра, сдал вещи в камеру хранения и ночью направился к своему тайнику.
В районе горы Сахарная Голова он в три часа двадцать минут 23 ноября натолкнулся на одну из вспомогательных групп засады пограничников и при попытке задержания бежал. Но далеко уйти ему не удалось. Вскоре он был настигнут в районе горы Лысой. Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно и ему уже не вырваться из кольца, Вернер покончил жизнь выстрелом из пистолета.
При осмотре трупа были обнаружены паспорт на имя Петрова Виктора Васильевича, выданный четвертым отделением милиции города Киева, военный билет на то же имя, оформленный Подольским райвоенкоматом города Киева, диплом об окончании Киевского учительского института, справка отдела кадров Главюжэнерго. Были изъяты также четыре металлические и одна каучуковая печати конторы Главюжэнерго, пистолет системы «браунинг», средства тайнописи и ампула с цианистым калием.
Операция по розыску и задержанию трех иностранных агентов, заброшенных на территорию края 4 сентября 1953 года, была полностью завершена к утру 23 ноября. С первых часов приземления неотступно преследуемые чекистами, они не смогли обеспечить передачу в разведцентр требуемых шпионских сведений.
В. Михайлов
ГОСТЬ ИЗ КАНАДЫ
Молоденький солдат на КПП взял в руки иностранный паспорт и привычно поднял глаза. Документы гостя не вызывали сомнений — Гелдиашвили Давид, 1916 года рождения, уроженец города Батуми, живущий сейчас в Монреале, по Норберт-стрит, 92. Может, и показалось странным пограничнику — грузин, а канадский подданный, но это уже было чисто юношеское удивление. Где ему знать, восемнадцатилетнему парню, какие житейские вьюги крутили этого человека, забросив из черноморских субтропиков на американский север. Война по-разному распоряжалась судьбами людей.
Может быть, он, Гелдиашвили, после тридцатилетних скитаний решил наконец навестить отчий дом — тоска по родине всегда тонким острием колет сердце, особенно если возраст обильно серебрит голову.
Может, это было так, а возможно, другая причина привела Давида Гелдиашвили на советскую землю, но в любом случае документы его были в порядке, и пограничник Шереметьевского контрольно-пропускного пункта, оттиснув штамп въезда в канадском паспорте № ЕС 284100, выданном 23 марта 1972 года, вернул его владельцу, сказав на прощание: