Найти и уничтожить

Тамоников Александр

Геннадий Андреевич, молча выслушав подчиненного, тихо, что не предвещало ничего хорошего, спросил:

– И как мне после этого называть вас? Трое, бля, трое бугаев не смогли надрать задницу одному сорокалетнему мужику! Мало того, им самим хлебальники набили! У меня просто нет слов! У вас же газовые пистолеты были, мудаки! Ну что проще, войти в комнату, выстрелить шарами в ищейку и пустить еще пару зарядов газа, самим выйдя в коридор? Что еще проще, Колдун?

Колдуном Коршун назвал Юрия. Он продолжил разнос, постепенно распаляясь:

– Нет, бля, решили вые...ться! Смотри ты, кто пришел на разборку? Сам Колдун с Брылей! Перед ними все

же должны на колени от страха падать! Ну и как? Сделал вас сыщик? Сделал! Как пацанов вчерашних, лохов последних! Вот пусть теперь Брыля походит с раскрытой пастью, никакой ему медицинской помощи, так срастется! И ты вали с глаз моих! Считайте, все трое попали на десять штук! Месяц вхолостую пахать будете на рынке, идиоты, грузчиками! Пшел вон, долбень!

Прогнав подчиненного, Коршун подошел к бару, налил себе фужер коньяка. В три глотка выпил сто пятьдесят граммов, бросил в рот дольку лимона, сел за рабочий стол, закурил «Гавану», задумавшись.

Чего добивается этот Климов?

И что он по просьбе Аньки сумел накопать?

* * *

То, что он, Коршун, гуляет вовсю от этой дуры Аньки? Этого он не скрывал, и его связи были известны жене. Какой смысл ей было обращаться к частному детективу? Получить документальное подтверждение его супружеской неверности? Зачем? Он и так решил выгнать ее!

Коршун встал.

Догадка, мелькнувшая в голове, еще не успела оформиться в мысль. Коршун напрягся, повторяя про себя: выгнать ее... выгнать ее... выгнать! И наконец ударил себя по лбу – ну, конечно, как он раньше не просек это? Анька въехала в то, что муж, решив развязаться с ней, отнюдь не собирается оставить ей ни жилья, ни денег. Догадалась, сука, что ей придется документально отказаться от того, что когда-то было оформлено на нее! И тогда после развода она становилась бы нищенкой. Такой, какой он в свое время и пригрел ее! Вот в чем ее финт! Опередить его, Коршуна, и оторвать жирный кусок от его пирога. Ну не тварь? И использовала сыщика, который, по данным Шарковского, находится в дружеских отношениях с самим замом ментовского генерала. Те ей помогут с разводом, и два особняка Анька сорвет, как с куста, не напрягаясь! Лихо! Но если дело обстоит именно так, то Климов вообще не копал под него, Коршуна. Компромат ему собрала ментовка! Вопрос: узнал ли этот сыщик о наркоте? Главный вопрос! Если узнал, то почему ОМОН не бомбанул до сих пор гаражи за городом, где хранилась дрянь? И почему не тронули Шарковского?

Или этот Климов все же пронюхал про героин? И решил, кинув своего дружка-мента, сбить с него, Коршуна, долю за молчание? Пошел на шантаж. А почему бы, собственно, и нет? Снять хорошие бабки и свалить куда-нибудь за бугор или еще куда, имея на руках материал, который стоит того, чтобы его купили, и купили дорого? Тогда только Климов знает о наркоте. А уж не с Анькой они спелись, голубки? Та могла узнать о делах мужа в наркобизнесе и навести сыщика, с которым, возможно, и трахалась за спиной Коршуна, на идею шмагануть супруга?

Это хуже, но тоже не смертельно! Главное, чтобы в верхах УВД и УФСБ не узнали о его связи с наркотой. Официально доказать его, Коршунова, причастность к наркобизнесу невозможно, но интерес вышеназванных ведомств может перекрыть сверхдоходный канал поставки героина в город. Да еще в то время, когда впереди замаячила неплохая перспектива крупного транзита дряни через их регион на Запад. Ему светило снять такие деньги, каких он и в глаза не видел! Ох, как не

хотелось бы упустить такой куш!

Черт, задала же ему задачку собственная жена! А может, это и к лучшему?

Если она запросит развод и свою долю, он даст ей и то и другое. Черт с ней, пусть в особняках принимает свою ищейку. Если же завтра в разговоре всплывет наркота, он будет знать, что попал на крюк, и тогда примет меры защиты. Придется, правда, отказываться от дел с дрянью, но это лучше, чем оказаться в лапах спецназа с поличным при проводке крупного каравана. Транзит обещает как огромную сверхприбыль при удачном раскладе, так и пожизненное заключение в случае провала! Но хватит об этом. Все одно гадать без толку. Все встанет на свои места завтра после десяти часов.

Климов будет ожидать разъяренного мафиози Коршуна, которого и развести в его ярости будет легко, но на встречу придет другой человек. А именно, спокойный, уверенный в себе, и даже лишенный охраны. Удачливый бизнесмен Геннадий Андреевич Коршунов, решивший развестись со своей женой, при этом никоим образом не претендуя на ее личную собственность и сбережения. А дальше видно будет!

* * *

Но сегодня же ночью следует срочно убрать запасы наркоты из гаражей на свалку, спрятав поглубже в ее бездонной клоаке. И займется этим Зуб под прикрытием Шарковского, пусть капитан отрабатывает получаемые им весьма приличные деньги! И пусть тогда пытается что-нибудь лепетать про героин эта презренная ищейка Климов. Коршун с огромным удовольствием вернет ему должок, смачно послав на хер!

Геннадий Андреевич налил себе еще коньяку, отпил глоток, набрал номер Зубова, бывшего мента, когда-то подчиненного Шарковского.

Тот ответил после непродолжительной паузы:

– Алло?

– Зуб, запоминай и выполняй! Сейчас же найди кэпа, и с ним – к нему на дачу. К 18.00 я тоже подъеду туда! Все!

Коршунов отключил связь.

Ему внезапно и неодолимо захотелось женщину. Необъяснимая реакция организма на близкую опасность, притупляющая ее.

Он вызвал секретаря.

Та вошла практически голая, в шортах-трусах и прозрачной майке, через которую были отчетливо видны крупные соски ее накачанных силиконом объемных грудей. Она спросила:

– Какие проблемы?

– Прими душ, надень чулки с поясом, сапожки, смажься где надо, и в комнату отдыха! На все про все тебе, дорогуша, двадцать минут... двести баксов как моральный стимул.

Девица выбежала из кабинета.

Коршун же, выкурив сигару и приказав швейцару подать джип к дому в 17.00, разделся прямо в кабинете, прошел в комнату отдыха. Секретарша, готовая к случке, в сапожках и обтягивающих ляжки черных крупной сетки чулках, раздвинув ноги и высунув кончик языка, уже лежала на тонком покрывале широкой постели, протянув навстречу Коршуну свои руки.

Коршун, молча и сопя от нетерпения, набросился на тело молодой шлюхи.

А в 18.00 он уже встретился с Шарковским и Зубовым, поставив им задачу на ночную переброску наркотиков в тайники городской свалки.

В восемь часов утра Коршун получил успокаивающий доклад Зуба:

– Перевозку груза произвели! Гаражи чисты! Проблем при выполнении работы не возникло!

Этого было достаточно, чтобы понять то, что бывшее место хранения наркотиков ни милиции, ни службе безопасности известно не было, и то, что за его подельниками наблюдения не ведется, иначе так просто вывезти и перепрятать десяток килограммов героина Зубу не дали бы.