Найти крысу
Шрифт:
– Нужно. Сходи!
– Не нужно. Не пойду.
– Эмма!
– Оставьте нас одних, - маска сливалась с белизной стен целительской.
– Что?!
– разноцветные пятна на руках профессора Дин как будто стали чуть ярче. Может от возмущения, а может, показалось. Нет. Не показалось.
Дин была возмущена до глубины души, но сейчас не время для пиететов. Эмма вздохнула, виновато посмотрела в глаза своему бывшему научному руководителю.
Уже две недели она пьет зелье. Память возвращается. Она вспомнила...почти все. Эмма Гриффс прилежно училась, выполняла всегда больше заданного
– Профессор, пожалуйста. Оставьте нас с мужем вдвоем.
Минуту они молча смотрели друг на друга.
– Хорошо. Попробуй. Если что - позовешь, я буду рядом, - и Дин вышла, прикрыв за собой дверь целительской.
Они поженились в таверне у моря, на деньги, которые Ярборро получил за свои спецэффекты, оформляя спектакли столичного театра. Пели, пили, танцевали. Веселая студенческая свадьба принца Ярборро! Вот смеху-то было! Томас подговорил ребят, и они всю ночь мастерили из бумаги оранжево-алые флаги королевства. Пригласили дулындщиков, инсценируя дворцовую церемонию. Ярборро сотворил огненные короны невиданной красоты. Весь вечер они горели над головой жениха и невесты. Как же они были счастливы тогда.
– Ты помнишь, Алан? Помнишь?
Бледное, неподвижное лицо. Огненно-рыжие волосы. Веснушки рассыпаны по плечам.
Тьма. Демоны научили видеть Тьму. Тьма была в каждом демоне. У кого-то больше, у кого-то меньше. Тьма Алана была сродни Тьмы отца. Черная, она дышала ровно и глубоко.
Взмах - и эту дверь никто не откроет. Второй - и никто, даже амулеты лекарей не услышат ни звука. Дэми улыбнулась. Не зря она провела эти годы. Демоны кое-чему научили.
Эмма сняла одежду. Маску. Перчатки. Поклялась, что найдет того, кто изуродовал ее лицо и жизнь. Найдет, живьем вырвет сердце и скормит самой Тьме. Она не демон. Но она попросит. Тьма услышит. Услышит и не откажет.
Тьма обняла их. Баюкала, осыпала цветами, пела песни, шептала слова любви, а потом ушла. Ушла Тьма, ушла Магия, и они остались вдвоем. Совершенно голые и абсолютно счастливые.
– Джен! Дженни! Джен Ярборро!
Голос профессора Дин. Ха-шии-ррри, неужели она опять что-то натворила? Снова боль в глазах от невыносимо-яркого света, снова голова раскалывается. Отец! Она должна быть с ним! Надо встать...Надо!
– Тихо! Тихо, девочка. Не так резко. Вот, хорошо... Я принесу кисель.
– Ярборро, ты как? Я тут к Марте смотался. Пирожков принес. С вештиверовым джемом.
– Спасибо.
– Не переживай. Дин сказала, с твоим отцом Эмма работает. Она справится, вот увидишь.
– Почему я здесь?
– Ну...ты плакала. Потом отключилась. Дин говорит, нервно-магическое истощение. Пару дней попьешь настойки и будешь как новенькая!
– Конечно, будет! Чай! Настойку...
Опоссум принес пузырек, и
– Пирожком, пирожком заешь, Ярборро! Кисельком запей...
Джен улыбнулась. Друг старался ее поддержать. Как мог. Но на душе все равно скребли ядовитые опоссумы. Прости, Чай...
– Где твои кинжалы?
– профессор Дин посмотрела туда, откуда обычно у принцессы рожками выглядывали рукоятки с двумя змейками.
– Ой...
– Не переживай. Они вернутся. Ты ведь уже прошла ритуал?
– А откуда вы...
– Знаю. Во-первых, девочка, я много чего знаю. А во-вторых, я тебя осматривала. Это не укус мирайи. Мирайя сбежала из террариумов кафедры и укусила студентку! Чушь несусветная! Змеи умны и не тянут в рот всякую гадость!
– старушка хохотала, вытирая слезы морщинистой ладонью. Придя в себя, она продолжала:
– Магия Рини сильна. Сильна и опасна. В отличии от магии Стихий, она не проходит для мага бесследно. За нее надо платить. Изменить уже ничего нельзя, Дженни. Поэтому мой тебе совет - прислушивайся к себе. И если заметишь какие-то изменения - обращайся.
– Профессор Дин...
– Да? Ну, смелее! Ты же хочешь попасть ко мне на кафедру? Спрашивай!
– Вы меня осуждаете?
– Джен посмотрела профессору в глаза.
Мало кто мог выдержать взгляд старейшего зельевара, и не отвести глаз. Даже Верховный маг старался этого избежать. Синие глаза жгли насквозь. Принцесса смогла. Сильная девочка. Упрямая. Смелая. Ах, какая девочка! Дочка Эммы...
– Я? Нет, не осуждаю. Я вообще никого не сужу. И тебе не советую.
– Но ведь мама, она же тоже...
– Эмма провела все это время у демонов. Она все забыла. Думаю, это ее уберегло. Что будет теперь - не знаю. Вот и посмотрим. Еще киселя?
– Я хотела спросить.
– Да?
– Слюна опоссума. Вы ее используете в зельях?
– Слюна опоссума - смертельный яд, Дженни, - старушка откинулась на спинку огромного мягкого кресла, утонув в нем целиком.
Сухие сморщенные пальцы, словно перстнями усыпанные разноцветными пятнами подтянули края шали. Вязаные черепа расплылись в жутковатой улыбке.
– Я знаю. Но можно сделать очень слабый раствор. Яды в микродозах обладают целительскими свойствами. Их используют в мазях.
– Верно. Но слюна опоссума, кроме того что ядовита, способна разъедать. Дырочки на подоле твоей мантии говорят о том, что ты много времени проводишь с Чаем. Думаю, на твоем столе есть выжженные зеленые точки. Причем этим свойством обладает как слюна опоссума, так и слеза. Даже кровь!
– Она брала у меня кровь!
– Чай обиженно ткнул пальцем в профессора Дин.
– А если раствор совсем слабый? Будет слабый ожог?
– Конечно.
– А если соединить с жиром муля?
– Будет легкое покраснение, и только. Но если ты собираешься отомстить кому-нибудь, давай придумаем что-нибудь более гуманное. Кто тебе насолил? Можно сделать так, что лицо будет идти синими пятнами всю неделю. Выглядит гораздо веселее и намного безопаснее.
– А почему это опасно?
– Даже очень слабый ожог лица оставит красноту надолго.
– Надолго, но не навсегда?
– допытывалась Джен.