Найти «Сатану»
Шрифт:
В кабинете повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь сопением хозяина. Черненко, различающий оттенки этого сопения, мог определить в нем оттенки недовольства. Остальные присутствующие, похоже, перестали дышать вовсе. Чувствовалось, что дело идет к провалу. Все знали, как это бывает – раздраженный взмах руки и окрик: «Куда вы меня втягиваете?! Забудьте всю эту ерунду!»
Но тут проиграла короткая мелодия и портсигар раскрылся. Генсек, потянувшись, схватил его, вынул сигарету, сунул в рот, прикурил от настольной зажигалки, жадно затянулся… Потом расслабленно выпустил дым кольцами и сказал:
– Ладно, работайте! Только чтобы действительно
Генсек замолчал – он устал. Черненко сделал нетерпеливый жест рукой – будто крошки со стола смахивал.
– Всё, свободны!
Визитеры облегчённо выдохнули, развернулись и направились к двери.
Обратный путь по длинным коридорам показался Головлеву значительно короче. У здания Сената их ждали машины: министра обороны – «членовоз» «ЗИЛ-114», прозванный так потому, что на нем возили только членов ЦК КПСС, главнокомандующего РВСН – транспорт попроще – «Чайка», а конструкторов – обычная черная «Волга» на двоих, которая казалась совсем невзрачной на фоне автомобилей для высшего руководства.
– Спасибо, товарищи ученые! – маршал Уваров демократично пожал руки Усову и Головлеву, а Толстунова придержал за рукав.
Тот понял и тоже попрощался с конструкторами. Те погрузились в «Волгу», и она, нарушая субординацию, объехала «ЗИЛ-114» и «Чайку», направляясь к Спасским воротам. Военные остались наедине.
– Ну, я свое дело сделал, вопрос решен на высшем политическом уровне, – негромко сказал министр. – Дальше твоя работа. Задача ясна?
Он сунул Толстунову сухую, узловатую, откровенно старческую руку и сел в предупредительно открытую адъютантом дверь своего «ЗИЛа».
– Так точно, товарищ министр! – отрапортовал главком в сухую, согбенную спину.
«Чайка» еще ехала по территории Кремля, когда Толстунов поднял трубку радиотелефона и соединился с дежурным офицером своей приемной.
– Сагаловича завтра с утра ко мне! – не здороваясь, приказал он и тут же отключился.
Что такое «с утра», подполковник Сагалович не знал: каждый день он прибывал на службу без четверти восемь, и при этом слово «утро» никогда не фигурировало: это считалось вполне естественным. Поэтому сегодня он ехал к семи. Еще толком не рассвело, на улицах царил полумрак, немногочисленные машины шли с включенными фарами. В метро было свободно, он сел и просмотрел свежие «Правду» и «Известия», которые ежедневно покупал в киоске возле дома и изучал от корки до корки.
В глаза бросилось сообщение ТАСС на первой странице: «Советские вооруженные силы приступили к сокращению стратегических вооружений в соответствии с Договором ОСВ-2. В Москву прибыли иностранные наблюдатели для контроля за исполнением положений Договора. Советские военные, в свою очередь, отправились в США…»
Да-а… Все это хорошо и здорово, но сколько частей сократится, сколько офицеров отправятся на пенсию, никто не думает. Руководство обещает смягчить снижение штатной численности, но это все равно что подложить матрац человеку, вынужденному прыгать с четвертого этажа… Правда, его самого сокращения не коснутся, но сколько ребят пострадают, сколько товарищей останутся без работы.
С такими тяжелыми мыслями Сагалович вышел из метро и быстро пошел по улице. Ему было тридцать пять. Высокий, крупного телосложения, с большими ступнями и ладонями, каждый шаг – в метр. И голова у него была, крупной, с жесткими вьющимися волосами, так что форменная фуражка с трудом держалась на своем месте. Он легко прошел
Предъявив удостоверение и пропуск высшей степени доступа, подполковник Сагалович прошел через КПП на территорию Главного штаба РВСН. По широкой аллее он направился к старинному зданию из красного кирпича, которое давно требовало ремонта. Если когда-нибудь деньги на ремонт найдутся, то старания дореволюционных архитекторов, конечно, не сохранят и фасад утратит свою оригинальность и неповторимость.
Он пришел рано, двор был пуст, только двое солдат-срочников с мётлами в руках, заметив офицера, прервали неторопливую беседу и начали старательно мести аллею, вздымая клубы пыли. Хотя работающие военнослужащие могут не приветствовать старшего по званию, при приближении подполковника они приняли строевую стойку и синхронно отдали честь, держа упертые рукоятками в асфальт метлы левыми руками, как несуразно длинные ружья. Сагалович только рукой махнул – мол, вольно, работайте дальше!
Дежурный по штабу курил на пороге, при виде порученца главкома он приветливо улыбнулся и козырнул.
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
Сагалович ответил майору воинским приветствием и протянул руку. Они обменялись рукопожатиями.
– Доброе утро! Виктор Дмитриевич на месте?
– Да, минут сорок, как прибыл. Я ему сводку на стол положил.
– А что в сводке?
– В Афгане, на перевале Саланг, вчера много наших погибло. Засада.
– Ты посмотри! – Сагалович покачал головой. – Видно, там не очень гладко все идет.
– Да уж это точно…
Сагалович вошел в здание, размышляя, как печальные события из сводки могут повлиять на настроение главкома, связан ли ранний вызов с этими событиями и каких вводных задач можно сейчас ждать. Подходя к приёмной главнокомандующего, он решил, что сводка и ранний вызов не связаны. Не потому, что Толстунов только сейчас ознакомился с документом: он вращался в высших сферах и о разгромной засаде мог узнать еще вчера. Но подразделений РВСН в Афгане нет, а следовательно, их это напрямую не касалось, по крайней мере, по служебной линии. Значит, срочный вызов связан с чем-то другим.
Секретаря в приёмной ещё нет, но отсутствие печати на дубовой двери подтверждает слова дежурного, что главком уже в кабинете. Вообще-то порученец пользовался правом входить к начальнику без доклада, но сейчас замешкался: утро, может, шеф переодевается – из «гражданки» в форму или наоборот. С минуту подумав, он подошёл к селектору.
– Подполковник Сагалович! – доложил он, исполнив функцию отсутствующего секретаря. – Разрешите войти?
– Входи!
По голосу шефа порученец безошибочно определил: не в духе или чем-то озабочен. А кому приходится решать заботы шефа? Порученцу… Вздохнув, подполковник переступил порог кабинета.
Виктор Дмитриевич Толстунов в расстегнутом кителе сидел за старинным, обтянутым зеленым сукном столом и что-то писал. Это само по себе было необычно: главком обычно накладывал резолюции, редактировал подготовленные подчиненными бумаги, изредка надиктовывал указания и распоряжения… Чтобы шестидесятивосьмилетний генерал-полковник лично готовил документ – такого Сагалович не припоминал…
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! – Он обозначил стойку «смирно».
– Садись, бери ручку, подписывай, – не отрываясь от бумаги, главком указал рукой на стул у приставного столика.