Найти «Сатану»
Шрифт:
Они переписывались, хотя письма не могут заменить любимую женщину. Балаганский видел Инессу во сне и думал о ней каждую свободную минуту.
Тем временем в полку началось сокращение ядерных носителей, а теперь оно шло полным ходом. Эта фраза в миротворческих документах звучит бодро и оптимистично, а на деле процесс сокращения выглядит уныло и печально. Грозные стратегические ракеты, которые называют «убийцами городов» и «разрушителями континентов», сами превращаются в объекты разрушения. Мощные краны вытаскивают их из глубоких бетонных нор, как огромных, но почему-то беспомощных зверей,
Основную работу выполняла специальная инженерная бригада, но местные солдатики были на подхвате, и им тоже работы хватало. Балаганский, облаченный в задубевшую на морозном ветру химзащиту и противогаз, руководил рядовыми Геращенко и Мальковым, которые в таком же облачении разделывали топливные баки очередной ракеты. Зима уже вступала в свои права – было холодно, шел пушистый снежок, приходилось то и дело протирать очки и проявлять осторожность: в баках могли оказаться остатки горючего, а с гептилом, как известно, шутки плохи, даже в малых дозах…
Начальник штаба дивизии полковник Зуев лично контролировал процесс на площадке вторые сутки и порядком охрип от руководящих криков, которые рвались из самого сердца, а может, от нервов, натянутых и напряженных, как колючая проволока вокруг позиции.
– Вы бы пошли, погрелись, отдохнули, товарищ полковник, – предлагал командир полка полковник Петренко, который, собственно, и отвечал за уничтожение ракет.
– Сделаем дело, тогда и отдыхать будем! – отмахивался Зуев.
– Черное дело делаем, – со вздохом сказал комполка. – Я, конечно, все понимаю… Ликвидация, реформирование, сокращение, уменьшение совместной угрозы… Но жалко, аж все в душе переворачивается! Я же помню, как мы оборудовали боевую позицию, как ставили её на боевое дежурство. Офицеры сутками торчали в шахте, не думали о премиальных, о повышении… Только о том, как выполнить приказ в срок!
– Ну, что делать, – сказал Зуев, и лицо его окаменело. – Сейчас приказ другой. А приказы, как мы знаем, не обсуждаются.
Начштаба помолчал.
– Что ракета… И людей так же списывают… Вот и я свое отслужил…
Петренко скорбно кивнул.
– Да и я тоже…
Разговор смолк.
– А в третьем полку тротилом подрывают позиции, – вздохнул Петренко, чтобы сменить тему. – Так быстрее дело идет…
– Все ждали, куда иностранная комиссия поедет, – пояснил Зуев. – Они твой полк выбрали. А разборка, вроде, экологичней… Ну, пусть посмотрят на разборку… А надо будет ускорить – и здесь рванем…
– Ты, кстати, подготовился к приему иностранцев? – внезапно спросил начальник штаба. – Всё должно блестеть как у кота… в общем, я об этом даже напоминать не хочу. Их самолично комдив привезёт.
– Да, конечно, все сделали, как положено! – кивнул Петренко.
Гости
Стоящий в отдалении Балаганский с интересом рассматривал потенциального противника. Человек как человек: две руки, две ноги, голова, тёплый бушлат с шевроном департамента армии США на рукаве, а на погонах лычки, как у младшего сержанта советской армии. Но Георгий знал, что в армии США это соответствовало званию капитана. За ним вышли ещё двое в гражданской одежде, кто из них кто, Георгий определить затруднился.
Зуев шагнул навстречу комдиву и вскинул руку к шапке:
– Товарищ генерал-майор, личный состав производит демонтаж пусковой установки в соответствии…
– Вольно! – козырнул в ответном приветствии комдив. – Знакомься, Николай Александрович, – капитан Мэтью Кларк.
Капитан отдал воинское приветствие, чем создал положительное впечатление у Зуева. А вот двое гражданских ему как-то сразу не понравились. Они буркнули свои имена, которые начальник штаба даже не пытался запомнить, и протянули руки… Пришлось пожать их мягкие влажные ладошки, превозмогая неприятные эмоции. Один из них оказался тоже американцем, представителем Госдепартамента США. Другой – наблюдателем от ООН, то ли немцем, то ли австрийцем.
Поначалу прибывшие с высокомерным видом обошли разоренную стартовую площадку, фотографируя останки некогда грозных ракет, потом принялись наблюдать за «сокращением» последней ракеты. Все шло по регламенту. «Сатану» обезглавили, боеголовку погрузили на специальный транспорт и увезли. Геращенко и Мальков, похожие в защитных комбинезонах и противогазах на каких-то зловещих инопланетян, слили горючее в заправщик, при этом наблюдателей отвели в сторону, так, чтобы легкий ветерок не принес к ним ядовитые испарения.
Инспектора фиксировали каждую стадию работы, делали пометки в блокнотах и щелкали фотоаппаратами. Но чем дольше они находились на морозе, тем менее важными становились. А тут еще ветер усилился, продувая легкие пальто… После часа пребывания на площадке на наблюдателей жалко было смотреть. Впрочем, капитан держался молодцом. Гражданские же переминались с ноги на ногу и заметно дрожали.
– Идите в машину, погрейтесь! – предложил генерал.
– Спасибо, я не замёрз, – на довольно сносном русском ответил капитан.
Его спутники тоже покачали головами. Васильцов и Зуев переглянулись: «Форс держат!»
– Мы производим разборку для сохранения экологии, – начал объяснять комдив.
Кларк понимающе кивал.
– Но с учетом погодных условий, для ускорения процесса, мы можем произвести подрыв ракеты прямо в шахте…
– Такой способ тоже предусмотрен протоколом, – кивнул Кларк, сохраняя безразличное выражение лица. – По усмотрению уничтожающей стороны.
Васильцов повернулся к командиру полка.