Найти себя
Шрифт:
— Ну как? — спросил Голос.
— Спит. Как наш Зверь?
— Наша собачка совершенно спокойна, даже не реагирует совсем, — ответил Голос. — Поэтому, думаю, нужды применять особые методы к нему не требуется, собака не чувствует от него никакой враждебности. Но на всякий случай доведем дело до конца. Мы не можем навлечь опасность на наш караван. А ты продолжай.
— Ну что, сказать, парень здоровый, — задумчиво произнес Брунил. — На вид, судя по всему, лет 20, может и меньше, а здоров не по годам,
— Это уж точно здоров, ты видел его «дубинку»? У нашего герцога булава есть, так она раза в два легче. А наш герой машет своей, как веточкой, — подержал его Голос. — Может он старше?
— Да нет, кожа совсем молодая, и на нем я никаких старых ран не нашел. Все только свежие — морда вот поцарапанная, да шишка на затылке. Был бы старше, раз он воин, наверняка бы уже не раз подранили.
— Он не воин, скорее из охраны каравана, из вольных наемников, — сказал Голос.
— Вольные наемники тоже воины, по сути. Они же телохранителями важных господ или в охрану тех же караванов нанимаются. И нанимают их, когда действительно опасность есть, недешево их гильдии берут, сам знаешь, — возразил Брунил.
— Ну да ладно, не будем спорить, приступим к моим методам, — продолжил Брунил. — Твои уж методы, Голос Правды, хорошо мне известны. Значит, как всегда? Ты же знаешь, я хоть и адепт 3-го ранга, а, может, и 2-го уже, но этого делать не люблю, потом сутки ходишь, как рыба, выброшенная на берег.
— Давай, давай, знаешь же, в случае чего, герцог тебя не забудет. А мои методы служат для блага Императора и герцога. Бывает, конечно, что после них от людей мало что остается целым, если они очень упорствуют…
— Конечно, конечно, я твои методы не оспариваю. И герцог меня не забудет, как уж тут забыть, коль буду бродить по его замку, высунув язык и пуская слюни, или еще чего хуже, — было видно, что Брунил был не в большом восторге от предстоящих действий и немного нервничал.
— Хватит причитать, за дело.
— Хорошо, барон.
— А вот титулов, сэр, никаких не надо здесь говорить, мало ли что. Может кто-нибудь услышать, кому этого слышать совершенно не надо, — сказал Голос. — Пошли в шатер.
Голос и Брунил вошли в шатер. Брунил шагнул к сундуку. Подняв крышку, он покопался в нем и вытащил маленький сверток. Развернув, он достал из него маленькую золотую статуэтку Богини Жизни — божественной супруги Великого Лика.
— Приступим, — сказал он.
Брунил взял пустую плошку, положил туда статуэтку и сделал ножом разрез у себя на ладони, чтобы пошла кровь. После этого он, нашептывая фразы на непонятном языке (Голос спросил его однажды, что он шепчет и на каком языке, но Брунил лишь загадочно улыбнулся в ответ; безусловно, это была тайна адептов Богини Жизни),
— Она приняла мою кровь, — прошептал Брунил.
Было видно, что ему, несмотря на небольшую рану, очень больно. Но он стойко переносил боль, испытывая при этом неподдельную гордость, — немногие адепты 3 ранга Богини Жизни могли таким образом обращаться к своей Богине, да еще так, что она почти сразу им ответила. По сути, у него был уже 2 ранг, который следовало только утвердить на кругу высших адептов его Церкви.
— Меня всегда жуть берет, когда вижу, как твоя золотая богиня оживает, — сказал Голос.
— Она не оживает, это так через нее Богиня Жизни делится со мной своей силой. А теперь помолчи, барон, не мешай мне.
Голос недовольно поморщился, опять услышав свой титул, но ничего не сказал. Сейчас, действительно, мешать было нельзя. Он знал несколько жутких историй, когда из-за каких-то лишних действий или разговоров прерывался ритуал обращения к Богине Жизни. На выживших бедняг после этого (а никто никогда не умирал, ведь речь шла о Богине Жизни!) смотреть было просто страшно.
Брунил достал статуэтку из плошки, приблизился к юноше и, приложив к своему лбу измазанную кровью светящуюся статуэтку, другую руку возложил ему на голову. Закрыв глаза, он простоял так, молча, довольно длительное время. Голос уже устал ждать, когда это всё кончится, и от нервного напряжения у него даже стали затекать ноги. Наконец статуэтка перестала светиться и ее глаза закрылись. Брунил убрал ее от своего лба и открыл свои глаза.
— Ну как? — облегченно вздохнул Голос, поняв, что с лекарем не произошло ничего страшного.
— Он действительно ничего не помнит. В его мыслях как будто возведена стена, сквозь которую нельзя пробиться. Но это, безусловно, не полог разума. Похоже, наш приятель действительно получил тяжелую травму головы. Не уверен, правда, что от удара. Рана-то у него на затылке не глубокая. Хотя, всё может быть. Мы еще очень мало знаем о таких вещах. Адепт Высшего ранга, вероятно, и смог бы проломить эту стену, тем более я вижу в ней тончайшую трещинку. Но сквозь нее почти ничего не просачивается.
— Точно не полог разума? — уточнил Голос.
— Да, полог, как бы тебе это объяснить…, он похож на непроницаемый черный поток, даже водопад, энергии, который не дает проникнуть сквозь него и при попытке проникновения очень больно бьет по мозгам пытающегося это сделать. Если бы у него был полог разума, у меня бы сейчас носом кровь шла, да голова нестерпимо болела. Здесь же совсем другая картина.
— Ну, а что-нибудь хотя бы удалось прояснить? — спросил Голос.