Найти себя
Шрифт:
Вот и сейчас ее стали донимать запахи пота большого количества людей, смешавшиеся с ароматами всяческих духов, которые употребили дамы.
— Ну, посиди с нами, сестра. Как там леди Катарина, почему не пришла с тобой?
— Она в порядке. Идти не захотела, побаивается твоего телохранителя. Да еще нашла себе очередного поклонника, что неудивительно. Если присмотреться, она самая красивая среди всех нас.
— Сестрица, ты тоже хороша!
— Спасибо на добром слове, брат. Я, конечно, весьма не дурна собой, но большинство мужчин предпочтут леди Катарину. Она так мила, женственна и беззащитна, что у мужчин, у нормальных мужчин, подсознательно возникает чувство оберегать и защищать ее. А учитывая ее красоту… А я? Меня защищать
— Ладно, сестра, не завидуй.
— Я и не завидую. Каждому и каждой своё. Безусловно, такие как я, тоже нравятся мужчинам. Но не всем, а такие, как леди Катарина — почти всем.
— А кто больше нравится нашему Огненному Медведю?
— Не знаю, брат. Он немного странный… и на женщин не смотрит, как на предмет страсти.
— Да, я тоже это заметил.
— Я вообще не уверена, нужна ли ему сейчас какая-нибудь женщина, и в принципе, различает ли он мужчин и женщин. В том смысле, что с ними нужно вести себя по-разному.
— Ну, это ты что-то…
— Да, я думаю так. Ему всё равно, кто перед ним, мужчина или женщина. Но я говорю о настоящем времени. То есть, когда он твой телохранитель. Не знаю, как он поведет себя, например, на балу. Кстати, по-моему, он не делает особых различий между благородными и простолюдинами.
— Насчет последнего я согласен, сестра. А на бал я не пойду, к сожалению, поэтому и за Медведем ты не проследишь. Нам потребуется быстрее выезжать из столицы. Да его бы туда всё равно не пустили.
— Это я так, просто рассуждаю. Да, вот что я еще заметила. А вы? Я не помню, чтобы от Медведя пахло потом. Он всё время свежий. Он вообще-то устает когда-нибудь?
— Что, совсем не пахнет?
— Да. Вернее не пахнет потом, какой-то запах, безусловно, у него есть. И этот запах сам по себе какой-то особенный. Необычный, даже приятный. Никогда не встречала такого. И еще, я могу ощущать его гораздо на большем расстоянии, чем других людей.
— Леди Еления, — вступил в беседу барон Густас. — Но он же не пахнет каким-то животным?
— Вы всё про оборотней, барон? Нет, ничего похожего на запах животного. Поэтому ничего общего с оборотнем у него нет. И оборотней, как Вы знаете, не бывает. Вот когда увидим, что кто-нибудь переродится на наших глазах в какого-нибудь зверя, тогда поверим. А так, что говорить. И еще, он не был в комнате леди Катарины, когда на нее напали. Но запах какого-то зверя там был. Такой же присутствовал и у окна, где нашли следы когтей. Был ли это Волк Смерти, не знаю. Я никогда не встречалась с ними. Но и не дикая кошка.
— Значит, не был, — утвердительно покивал головой барон Густас. — Это я так спрашиваю, леди Еления, на всякий случай. Я всё-таки оставляю маленькую вероятность на то, что оборотни существуют. То, что их никто никогда не видел, это не доказательство. Мало ли кто чего еще не видел. Кстати, наш Медведь возвращается, давайте о чем-нибудь другом.
Освежившийся холодной водой из ручья Медведь возвращался к графу. Он, благодаря своим способностям, услышал многое из разговора, которые вела леди Еления и барон Густас.
«Надо же, — подумал он. — Я еще, оказывается, как-то необычно пахну. Не замечал за собой такого. Впрочем, я ни к кому и не принюхивался, а нужно попробовать. И забавно, оказывается, меня некоторые принимают за зверя, вернее оборотня. Оборотень? Получеловек-полузверь? Нет, я не оборотень. В зверя переродиться не могу. Кстати, а вдруг смогу? Вот будет интересно. Нужно тоже как-нибудь попробовать».
Дав еще немного времени на отдых, граф Зануил приказал собираться. Нужно было успеть до Агреля, пока светло.
На удивление, все собрались быстро. Наверное, тоже решили побыстрее оказаться в большом городе, всё-таки некоторые опасения присутствовали. Караван тронулся.
Через какое-то время Медведь, наконец, увидел первые мелкие поселения, встреченные им после того, как он впервые как бы заново очнулся в этом мире. Почему-то
Естественно, по главным дорогам в мирное время можно двигаться не только войскам, но и благородному сословию, если они куда-то торопятся. Помимо этих имперских дорог существуют, конечно, и обычные, езжай, не хочу. Но там и скорость передвижения не та, да и всё время сталкиваешься с простолюдинами. А этого не все благородные любят. Ну и разбойники. На главных дорогах их не встретишь.
— А как же Эрат? — спросил Медведь.
— Ты не обратил внимание, Медведь, похоже, всё-таки ты редко бывал в городах, — ответил граф. — Главная дорога прошла мимо Эрата, мы незаметно свернули к городу. Просто здесь недалеко от столицы, и в основном дороги хорошие. Крепость, о которой я говорил, стоит чуть дальше по главной дороге, левее. Мы не доехали до нее с пол-лиги. Обычные деревни и другие населенные пункты находятся немного в стороне от главных дорог. Попадаются они еще и недалеко от столицы, как вот Эрат. Это те, которые нельзя было обойти при строительстве имперских дорог, и которые также являются собственностью Императора. Так что Эрат — город, принадлежащий Императору.
Медведь замолчал, размышляя об услышанном. Он действительно припомнил, как их небольшой караван свернул с большой дороги на другую, но тоже, весьма приличную, и где-то через час показался город. Тогда он не обратил на это никакого внимания. А теперь вот заинтересовался. Наверное, ему нужно лучше смотреть по сторонам и всё запоминать на будущее. Не будет же он всё время ходить телохранителем.
Деревня оказалась очень чистенькой. Вокруг одноэтажных аккуратных деревянных домиков были разбиты небольшие огороды. За деревней, в стороне от дороги, был виден обширный фруктовый сад. Попадавшиеся по пути люди хотя и кланялись проезжавшим мимо каретам с дворянами, но делали это не испуганно, а как-то даже достойно. Было видно, что простолюдины, принадлежавшие Императору, отличаются от других простолюдинов более независимым поведением. Конечно, они не вели себя с дворянами на равных, но это были не те простолюдины, которых Медведь видел раньше, и которые беспрерывно раскланивались перед знатными господами.