Найти себя
Шрифт:
В это время он опять почувствовал чей-то взгляд, смотревший на него сверху. Вскинув голову, юноша заметил далекую огненную точку в небе. Огненная птица вновь наблюдала за ним с большой высоты. Но от его острого зрения спрятаться не могла, уж слишком была яркая. Да и пряталась ли она? Впрочем, кем бы она ни была, никаких проблем пока что для Медведя она не создавала, поэтому он не стал обращать на необычную птицу особого внимания, и вернулся к прерванному занятию.
Вокруг оврага были негустые заросли деревьев. Видимо, кто-то обломал, а если судить по следам на них, то, скорее, срубил
— Что такое! — недовольно произнес Медведь, одергивая руку и рассматривая выступившую кровь. Оттаскивая очередное деревце, он, видимо, наткнулся на острие лежащего внизу оружия, и порезал себе ладонь.
Раскидав последние препятствия, он обнаружил тела четырех человек, которые лежали друг на друге. Поверх всех находилась женщина в серебристых доспехах Божественной Сотни. И он прекрасно знал эту женщину, впрочем, как и всех остальных людей, нашедших свое последнее пристанище здесь, на дне оврага. Это была леди Келия. Под ней — еще две ее подруги-воительницы, а в самом низу — мужчина, который правил посольской каретой по пути в Королевство Падающих Звёзд. Той самой каретой, в которой ехал граф Зануил и сам Медведь.
Леди Келия еще дышала, хотя ее дыхание было едва слышным. Девушка находилась без сознания и была бледной, как мертвец, но при этом она крепко сжимала в своих руках саблю, о которую, вероятно, и порезался Медведь.
Все остальные люди были мертвы. Каких-то видимых ран на их телах заметно не было. Мало того, все они были в доспехах, правда, без шлемов. Никакого оружия у них, кроме сабли леди Келии, Медведь не обнаружил.
Оттащив леди Келию подальше от мертвецов, обратив внимание, что их тела почему-то довольно холодные на ощупь, Медведь внимательно осмотрел ее. Наконец, он нашел на шее у воительницы сзади, примерно там, где должен был заканчиваться край шлема, маленькую ранку. Он уже забыл о своей порезанной ладони и рассматривая рану девушки случайно измазал ее (рану) своей кровью.
«Побратались, — вдруг вспомнил откуда-то Медведь. — Или как там это правильно назвать, если делишься своей кровью не с мужчиной, а с женщиной? Стали „кровными“ родственниками?»
Ещё он почувствовал, что так «брататься» с кем-то для него было почему-то нельзя. Почему? Ему кто-то об этом говорил? Или он это знал откуда-то сам?
Такие же раны, то ли уколы, то ли порезы, примерно в тех же местах — позади на шее — потом обнаружились и на всех мертвых телах. Других ран Медведь ни у кого не нашел. Вероятно, кто-то неожиданно нанес удары в одни из самых уязвимых мест у воинов, отчего те и умерли. А леди Келия или была покрепче, или удар был не слишком удачным, но она еще была жива. Однако по всему до смерти ей оставалось не так долго.
Вообще-то, тут Медведь задумался, раны на шее были не очень-то и глубокими, и было весьма странно, что они оказались смертельными.
«Повелитель, мы чувствуем яд», — донеслись до Медведя мысли Волков Смерти. Оказывается, они услышали его размышления и подсказали ему причину смерти людей. Те умерли не от самих ран, а от попавшего через раны в их кровь яда. Вероятно, оружие, которым поразили воительниц и возничего,
«Повелитель, — снова услышал Медведь, — тебе дорога эта самка?»
«Дорога? Почему вы так решили?»
«У нее остановилось сердце, и она умерла. Но ты принялся лечить ее».
«Умерла? Жалко. Но я ее не лечил, с чего вы взяли? И как можно лечить мертвую»
«Мы не совсем представляем, как это правильно выразить… Не лечил, а оживил. Ты поделился с ней своей кровью. Ее сердце снова застучало. Твоя кровь выжгла яд, который был у нее внутри».
«Я не делился своей кровью! Я случайно задел ее рану своей порезанной ладонью, наверное, так моя кровь в нее и попала!»
«Мы не разбираемся в тонкостях… Но твоя кровь соединилась с кровью самки и сожгла яд… Нет, не только яд. Твоя кровь слишком горяча, Повелитель. Она что-то делает с самой самкой, со всем ее телом…».
Тут ранка на шее девушки стала дымиться, как будто у нее внутри горел огонь.
«Повелитель, самка стала очень горячей, хотя и ожила… И еще сверху вокруг раны осталось немного яда, его нужно тоже убрать…».
— Хорошо, долечим, раз уж начали, — усмехнувшись, сказал Медведь и захотел еще, уже специально, помазать рану на шее леди Келии своей кровью.
«Подожди, Повелитель! Хватит твоей крови, еще немного, и ты, едва оживив самку, сожжешь ее!»
— Оживил, я не собирался ее оживлять. Это произошло случайно. И не волнуйтесь за девушку, моей крови она больше не получит. Кровь больше не течет, — сказал Медведь, несколько удивленно рассматривая свою ладонь. Рана на его ладони уже зажила, оставив лишь сверху темную, почти черную, корочку засохшей крови. — Что это такое?! Где моя рана?
«Повелитель, мы не знаем… Но позволь нам помочь твоей самке».
«Каким образом?»
«Мы залижем ее рану. Наша слюна тоже может уничтожить этот яд. И нужно охладить самку… Только придется немного расширить ее рану…».
«Хорошо, делайте, что нужно. Но она опять не умрет?»
«Мы не знаем. Твоя кровь продолжает менять ее. Она была мертва совсем недолго, сейчас снова живая. Но уже не такая, как раньше… А яд нужно весь убрать…»
Нагер подошел к лежащей всё еще без сознания леди Келии, которая к этому времени стала из бледной красной. И дышала она заметно громче, чем раньше. Вдруг девушка стала стонать, будто ее изнутри раздирала невыносимая боль. Видимо, кровь Медведя что-то такое творила с девушкой, так меняла ее организм, что это приносило воительнице очень сильную боль.
Волк Смерти быстрым движением зубов располосовал шею леди Келии поверх раны. Причем сделал это так ловко и аккуратно, что следы его зубов больше напоминали след от острого ножа, чем от зубов хищника. Потом он стал зализывать рану на шее леди Келии. Делал Волк это основательно и не торопясь. Язык Нагера по своей ширине ничуть не уступал толщине шеи девушки, поэтому казалось, что он не столько вылизывал рану, сколько вымывал языком всю ее шею.
Эта «помывка» продолжалась довольно долго. Через какое-то время леди Келия перестала стонать и затихла. Ее кожа постепенно приобрела свой естественный цвет.