Найти себя
Шрифт:
– Кого там посреди ночи носит?
– проворчал сапожник, впуская Виктора в дом, - Вик? Чего это тебе не спится?
– Да вот к женщине иду. Пока мужа дома нет, - выпалил с ходу Сомов новую более правдоподобную версию, - Увидел, что ты не спишь, решил к тебе заглянуть. И дай-ка дружище напиться, а то в горле совсем пересохло.
– Так я это, не сплю, заказ у меня срочный, к утру обувку справить надо. Заказчик рано придет. На вот, пей, - сапожник налил воду из кувшина в чашку и укоризненно покачал головой, - А ты Вик, оказывается, по замужним женщинам ходок. Этого я не одобряю. Смотри, как бы тебе такие похождения по спине палками не откликнулись или еще чего хуже.
– Моей спине не привыкать, - отмахнулся Виктор, напившись и отдышавшись, - Переживу. Послушай, друг, тут такое дело, у меня женщина с капризами попалась.
– Ну, какой я тебе в этом помощник? Это тебе к парикмахеру надо, а не ко мне.
– Да я и сам справлюсь. Мне бы только зеркальце какое.
– Ну, если сам, тогда, пожалуйста. Зеркало возле умывальни, пользуйся. Но ты лучше никуда не ходи, грех это по чужим женам шастать, а оставайся здесь, посидим вместе, да поболтаем о том, о сем, пока я работаю, - и тут сапожник завел любимую тему, - Слушай, я вот подумал, что же это получается, если я женюсь, то и у моей жены могут появиться любовники?
Сомов в ответ лишь пожал плечами. Он присел на скамью, поговорил с сапожником о проблемах женитьбы и о прочих пустяках, наблюдая за работой мастера и одновременно настороженно поглядывая в оконце - не начнется ли за ним погоня. Погони не было и это утешало. Не сдал его старый Таумон стражникам и на том спасибо. Наболтавшись с сапожником, Виктор уединился, чтобы заняться своими слишком приметными волосами. Мудрить с прической он не собирался. Сомов изначально планировал сбрить все наголо еще в доме Преана, но там, как это иногда бывает, все пошло не по плану. Побрить самого себя, да еще голову и вдобавок в полутьме при одной свече оказалось не так-то просто. Приходилось пользоваться не столько зеркалом, сколько действуя на ощупь и проверяя ладонью гладко ли и все ли места выбриты. Сомов несколько раз порезался, но справился со своими волосами, которые тщательно собрал, чтобы выкинуть где-нибудь по дороге. Не желая в новом облике светиться перед сапожником, Виктор по-английски, не прощаясь, по-тихому покинул гостеприимный дом, надеясь, что друг сапожник не сильно на него обидится. Да и не встретятся они больше никогда, если беглому рабу повезет с побегом.
Когда Сомов добрался до места, где раньше стоял цирк, уже начинало светать. От шатра цирка ничего не осталось, кроме десятка перегруженных фургонов. Практически все было разобрано, упаковано и утрамбовано по фургонам, а то, что не влезло, прикреплено или привязано снаружи. Сами циркачи поднялись спозаранку и суетились, запрягая лошадей и занимаясь последними мелочами перед отправкой. Какие-то сторонние люди увозили доски, оставшиеся от балагана, другие, судя по виду крестьяне, перекидывали огромную кучу конского навоза в свою грубо сделанную телегу. На пустыре стоял многоголосый шум, состоящий из людских голосов, ржанья лошадей, блеянья коз и прочих звуков цирковой живности. Проходя мимо клеток с животными, Виктор увидел знакомую обезьянку, которая вцепившись лапками в прутья клетки, смотрела на происходящее слишком умными человеческими глазами и выражала свое беспокойство редкими выкриками. Похоже, она понимала, что цирк уезжает.
– А-а, Чак Норрис. Пришел все-таки, - Сугис хмуро посмотрел на Виктора, всем видом выражая свое недовольство, - Ну что ж, пошли со мной. Вон фургон с борцами, пока с ними будешь, а там посмотрим.
– Спасибо, господин Сугис, - поблагодарил Виктор с вымученной улыбкой.
От цепкого взгляда хозяина цирка не ускользнули бритая в свежих порезах голова и разбитое состояние Сомова, не спавшего всю ночь. Заметил он также меч и гитару, которые Виктор с себя снял, чтобы пристроить их в указанном фургоне.
– Музыка это хорошо, а вот оружия я не одобряю. Видать ночка выдалась тяжелой?
– Да уж, - согласился Сомов, кисло усмехнувшись, - не легкая.
– И как? Много за собой трупов оставил?
– Ни одного, - простодушно ответил Виктор, - А что, надо было?
– Так ты еще и шутник, как я погляжу. Ну, в общем-то, это даже хорошо. Клоунов у нас как раз не хватает, а с твоим постным лицом только шутки и шутить. Давай впрягайся в работу и постарайся чтобы я ни разу не пожалел о том, что тебя принял. И прими совет - никогда не приближайся к людям с магическими гогглами. Держись на расстоянии, чтобы не прочли, что у тебя на плече оттиснуто.
Сугис зашагал вдоль вереницы выстроившихся
Первое представление по пути следования передвижной цирк давал этим же вечером, остановившись у небольшой деревушки. Устраивались скромно, шатра не ставили, а использовали самый большой фургон, у которого снималась одна из стен и заменялась занавесом. Получалась своего рода сцена для выступлений, на которой и проходила урезанная цирковая программа. Еще один фургон использовали, установив его напротив первого и протянув между крышами канат для канатоходцев. Все приготовления были простыми и быстрыми. Никаких билетов не продавали и денег с желающих посмотреть представление, не брали, да и не возможно это было из-за полного отсутствия контроля зрителей. Просто любой, кто хотел, подходил и смотрел то, что показывали на импровизированной сцене артисты. Желающих, как оказалась, было много, почти вся деревня. Посмотреть выступление цирковых артистов собрались и стар и млад. Деревенские зрители ахали от мастерства гимнастов и ловкости жонглеров, потешались над клоунами, а местная детвора визжала от восторга. Виктору бросилось в глаза то, что детей и в этой деревне и в последующих было очень много и, судя по всему демографических проблем в стране не существовало.
Сомов участия в представлении не принимал. Узнав о его умении обращаться с лошадями, за ним тут же и закрепили эту первую работу. Запрячь, распрячь, напоить, накормить, осмотреть, все это было знакомо до боли. Виктор нисколько не роптал, а наоборот был полностью доволен своим положением. Долгих уроков гнома он не забыл, чувствовал себя с животными уверенно, да и цирковые лошадки отличались необычайным пониманием и вели себя послушно. С наслаждением едва сдержав ликующие вопли, прокатился верхом без седла, когда выгонял лошадей на пастбище. Луг для пастбища, как и еду для цирковых артистов предоставили жители деревни в качестве платы за представление. Об этом заранее договорился предусмотрительный владелец цирка с местным главой. В итоге все были довольны и артисты, и жители, и больше всех свободный ныне человек Вик Сангин.
После представления, за ужином Виктор окончательно перезнакомился со всеми участниками цирковой труппы. Практически это была одна большая дружная и веселая семья. Почти все артисты приходились друг другу либо родственниками, либо супругами, либо такими близкими друзьями, что их можно было по праву также считать родственниками. Новичок в труппе не остался без внимания и на Сомова в первый же день положили глаз несколько юных незамужних гимнасток. Сугис оперативно отреагировал на нежелательное развитие ситуации и провел с ними разъяснительную беседу. Девушки умерили свой пыл и неохотно, под давлением владельца цирка избавились от планов на замужество. Впрочем, это не мешало им и дальше заигрывать с Виктором и намекать на легкие ни к чему необязывающие отношения. Отказать бойким девушкам было трудно, впрочем, Виктор и не собирался отказывать, особенно если учесть, что все гимнастки были молодые стройные, весьма недурны собой и часто по роду деятельности обходились минимумом одежды, сверкая обнаженными длинными ножками. Глядя на эти девичьи прелести Виктор, наверное, мог бы не удержаться и связать свою судьбу с какой-нибудь юной коварной красоткой, но владелец цирка счел это неприемлемым в первую очередь для самого себя. Среди гимнасток были дочери Сугиса, а он вовсе не желал им в избранники беглого раба.