Назад дороги нет
Шрифт:
— Что надо то и делал.
— Ладно, остынь! — Роджер поднимает ладони в примирительном жесте, а потом говорит: — И вообще, все меня бросили, подлецы.
Роджер смеётся, всегда всё понимающий без слов, за это его нельзя не ценить. В этой жизни так мало людей, с которыми можно быть самим собой, рыжий чёрт — один из таких.
Стремительно иду к выходу, почти бегу, а посетители расходятся по сторонам, освобождая путь.
— Виктор Андреич, вы надолго уезжаете? — спрашивает Вася, мой личный
— Да, утром приеду, отчитаетесь, — распоряжаюсь и выбегаю из клуба. — Не расслабляться в моё отсутствие, ясно?
Вася кивает и продолжает прерванный разговор по телефону.
Ночи в мае уже тёплые, а мне даже жарко сейчас от бурлящего в крови адреналина. Ищу глазами Асю, которая точно не могла далеко уйти. Стоянка такси пустынна, только одна машина поблескивает боками в свете фонарей, и мне даже напрягаться не нужно, чтобы увидеть стоящую рядом валькирию.
— Куда это ты рванула? — спрашиваю, хватая её за локоть за секунду до того, как она влезает в белую Ладу.
— Домой собралась. Отстань! — пытается вырвать руку, а таксист возникает рядом, готовый защитить от моих посягательств честь красивой девушки.
— Проблемы?
Такой сервис, я в восторге.
— Никаких, — бросаю, а Ася дёргает рукой. — Смойся отсюда, зашибу.
— Чего ты прицепился?! — взвизгивает Ася, но так активно дёргаться перестаёт. — Пусти!
— Вот отвезу тебя домой, тогда и отпущу. А то, посмотрите на неё... Кенийский бегун ты, а не девушка.
— Ты маньяк, да? — Сверкает глазищами, аж ночь светлее становится.
— Он самый, — говорю, отпуская её руку, потому что сейчас и правда, смахиваю на одержимого. — Ася, машина моя недалеко стоит, зачем тебе эта колымага?
— В общем, ребята, разбирайтесь сами. — Таксист машет на нас рукой, садится на водительское место и заводит мотор.
Пара секунд, и он растворяется в ночной тишине, даже мотор почти не ревёт.
— Ну вот, уехал, — печалится Ася и окидывает пустынную стоянку грустным взглядом. — Вот, последний уехал! Это всё ты виноват, понял?!
Тычет в мою грудь пальцем, разделяя каждое слово.
— Ничего, сейчас другую вызову по телефону.
Ага, конечно, размечталась.
— Ася, последний раз предлагаю: поехали со мной.
Она не обращает на меня внимания, роется в сумке, находит всё-таки проклятый аппарат, но тот, похоже разрядился наглухо — Ася безуспешно пытается его включить, только ни черта не выходит.
— Ладно, твоя взяла! Этот гад решил выключиться в самый неподходящий момент, чтоб его на части порвало.
И будто в ответ на её пожелание, мобильный выскальзывает из руки, падает на асфальт и распадается на несколько частей. Экран вдребезги, крышка расколота, а Ася смотрит на это безобразие несколько секунд, а потом, запрокинув
— Туда ему и дорога! — говорит, отсмеявшись, и присаживается на корточки. Разбирает злосчастный аппарат, извлекает сим-карту и флэшку, складывает в сумку, а потом, поднявшись на ноги, отфутболивает развалюху в кусты. — Вот так даже лучше.
— Поедешь всё-таки со мной? — спрашиваю, когда она прекращает копаться в сумке.
— Ну, как видишь, судьба мне выбора не оставила.
— Судьбе виднее.
— Философ, однако, — усмехается и делает шаг в мою сторону. — Ну, и где твоя машина?
— Совсем рядом, пойдём.
И протягиваю руку, которую Ася снова игнорирует. Просто делает вид, что ничего не замечает и идёт рядом. Никогда ещё не чувствовал себя таким идиотом, честное слово. Но, с другой стороны, в чем-то её поведение даже уважения достойно, мужу изменять не хочет. Да только мне почему-то кажется, что супруг её не очень стоит таких жертв. Есть такое подозрение.
Обходим территорию “Бразерса” с тыла и, когда достигаем сетчатого забора, нащупываю рукой навесной замок и открываю его. Здесь темно, почти ничего не видно, от этого ощущение присутствия Аси совсем рядом будоражит. Понимаю, что, если поцелую её сейчас снова, это закончится плохо, потому держу себя в руках. Она замужняя женщина, это нужно помнить. Помнить, чёрт возьми, а не планировать прислонить спиной к забору и брать страстно и яростно, точно конец света наступил.
— Только аккуратно иди, — прошу, распахивая воротца. — Тут может попасться всякий мусор под ногами. Лучше держись за меня, чтобы не упасть.
— Я неплохо в темноте вижу, спасибо, — бурчит и делает шаг вперёд.
Да только я не зря предупреждал: Ася цепляется каблуком и, теряя равновесие, начинает падать вперёд. Охает, когда я ловлю её в полёте и прижимаю к себе.
— Я же говорил…
— Говорил он… отпусти.
В её голосе нет протеста, лишь горечь. В темноте Асин образ кажется почти волшебным, и я касаюсь пальцами спинки носа, провожу вниз и дотрагиваюсь до губ. Не пытаюсь поцеловать, просто касаюсь, и в этом есть какое-то странное удовольствие, почти болезненное.
Всё-таки отпускаю, потому что не железный, но Ася сама берёт меня за руку, не желая, наверное, снова падать. На парковке лишь мой водитель — Артур — натирает ветошью и без того глянцевый бок моего мотоцикла.
— О, шеф, доброй ночи, — улыбается, не отрываясь от занятий.
— Артур, езжай домой, я сам за руль сяду.
— Значит, могу быть свободен? — Артур — бесхитростный малый и радости своей скрывать не умеет, потому сейчас стоит и улыбается, словно ему конструктор на Новый год подарили.