Назад к жизни

A.L.

Сейчас было около шести часов утра. Родители ещё спали в это время. К Джону мне нужно к семи утра. Именно в это время я нашла его в той машине.

Я медленно спустилась по лестнице. Вышла из дома и села в машину. Положив руки на руль, я сделала несколько протяжных вздохов. Я почувствовала, как моя голова закружилась, началась одышка и боль внутри, где сердце. Мне стало не по себе. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать всё это. Может, мне всё это померещилось? Я завела двигатель и осторожно выехала.

Через час я прибыла на кладбище. Достав

рюкзак и гитару, я двинулась к его могиле. Она была далека от всех и ограждена. Я так попросила. Подойдя к ней, я провела пальцами по выдавленному месту, где было написано его имя, фамилия, дата рождения и дата смерти…

– Привет, Джон, – сказала я тихо-тихо. Я уверена, он меня слышит, он рядом. Сидит и смотрит на меня.

– Я принесла твои произведения, – сказала я и полезла в рюкзак.

Все песни, которые он писал, были по-своему уникальны. Я достала гитару и приготовилась к игре. Эта песня была про жизнь. Неуместно, наверное, играть её здесь. Но она нравилась нам. Так почему бы не спеть её для него.

Я провела пальцами по струнам, и прозвучали минорные голоса.

Я играла и смотрела на него. Рядом с ним мне было спокойно, хоть его и не было здесь рядом.

Я отложила гитару в сторону, и, обняв руками колени, смотрела на него.

– Мне плохо без тебя, Джон. Зачем ты тогда поехал с ними? – тихо спросила я, и слезинки упали с моего лица. – Ты оставил меня одну. Элис и Джон, как одно целое. Помнишь? – новые всхлипы, – Как же мне тебя не хватает, Джон! – крикнула я. – Моцарт заполняет мою боль, но в то же время, играя его музыку, я вижу тебя, чувствую тебя рядом. Но когда я открываю глаза, то не вижу тебя. Музыка теперь красиво убивает меня. Она тянет меня, заманивает меня к тебе и я готова быть там с тобой, – после этих слов я зарыдала новой волной.

– Что ты здесь делаешь? – раздался знакомый голос.

Я резко обернулась. Это был Томас. На его лице читался вопрос.

– Это ты, что здесь делаешь? Ты следишь за мной?!

Он ничего не ответил. Он лишь посмотрел на могилу и прочитал: с двенадцатого июля две тысячи второго года по девятнадцатое сентября две тысячи семнадцатый год. Кто это?

– Не твоё дело, – сказала я.

– Скажи мне, Элис. Поэтому ты так страдаешь?

Я промолчала. Поднялся сильный ветер. Я вспомнила про его ноты, что лежали на траве. Это были его ноты и они были очень ценны для меня. Ветер закружил их в воздухе. Я испугалась, что могу потерять их, и тогда частичка Джона потеряется. Я не могла этого допустить.

Томас понял это и прыгая за листками, поймал каждый и сложил в одну стопку.

– Спасибо большое, – сказала я, забирая у него эти бумаги, и положила их в рюкзак. – Уходи, пожалуйста. Мне нужно побыть здесь без лишних людей.

– Скажи сначала, кто это, – требовал он.

Я снова почувствовала головокружение и я поняла, что еле-еле стою на ногах. Всё перед моими глазами кружилось. Мои ноги подкашивались. Он это понял и подхватил меня. Дальше наступила темнота в глазах. Я не могла пошевелиться и говорить.

Определённо я потеряла сознание, как и месяц назад. Томас поднял меня на руки и забрал все мои вещи. Он понёс меня куда-то. Я так и порывалась закричать, но, во-первых, я не могла, а во-вторых здесь не принято кричать просто так.

Он уложил меня в машину. Это я поняла по ощущениям. Через какое-то время я почувствовала спирт и очнулась.

– Ты в порядке? – спросил он, глядя на меня сверху.

– Вроде да, – тихо сказала я.

– Я отвезу тебя домой.

– Нет. Лучше в школу. Не хочу домой.

– Ладно. Как скажешь.

Он выехал с самодельной парковки и выехал на трассу. Это была не парковка, а просто раскатанная колёсами поверхность.

– А как ты здесь оказался? – спросила я.

– Я ехал в школу и увидел тебя.

– Ты живёшь рядом с кладбищем?! – удивилась я.

– Родителям удалось снять домик, который находится в двух километрах от этого кладбища.

Повисло молчание. Было слышно только шум колёс.

– Кто у тебя здесь? Брат?

– Зачем тебе так надо лезть в мою жизнь?

– Мне просто интересно. К сожалению, я очень любопытный.

– Лучший друг, – сказала я и закусила язык, пожалев о том, о чём сказала.

– Что случилось?

– Тебе того ответа недостаточно?

– Нет.

– Пожалуйста, не надо! Это слишком личное.

– Ладно, – тяжело вздохнул он. Но его вздох никак не повлиял на моё решение рассказать ли ему что-нибудь.

Я не буду с кем-то делиться своим горем. О том, что Джона не стало, все узнали сами – я никогда и никому об этом не говорила.

Через час мы подъехали к школе. Выходя из машины, я поймала на себе осуждающие взгляды. В нашей школе слухи расходились со скоростью света. И вот, буквально, через пять минут мы станем парой.

– Больше я никогда не сяду в твою машину, – сказала я и направилась в здание, ловя его вопросительный взгляд на себе.

Глава 4 Элис

Прошла неделя. Мы с классом написали небольшой отрывок нашей работы. Это была классика – мнение Томаса не учитывалось. Сегодня нужно было представить свои работы миссис Стоун и услышать её мнение.

– Всем добрый день, – сказала миссис Стоун, заходя в класс. – Надеюсь, что сегодня мне есть, что послушать. Прошу поднять руки, кто приготовил свои работы.

Ребята подняли руки. Сегодня было больше людей, поднявших руку. На лице миссис Стоун проявилась улыбка.

– Что ж, это хорошо. Я обязательно послушаю ваши работы. Теперь другой вопрос. Вопрос к Элис и Томасу: вы решили свой вопрос, возникший из-за разных вкусов в музыке? – её взгляд пристально падал то на меня, то на Томаса.

Ответа не было – мы с ним даже не разговаривали на эту тему.

– Элис? Томас? Я жду вашего решения.

Я обернулась назад и посмотрела на Томаса.

– У меня есть небольшой кусочек моего предложения. Да, это совмещение классики и современной музыки, – сказал он, подойдя к ней.