Назад, в пионерское лето
Шрифт:
— Что такое, Резанцев? — повернулась ко мне вожатая. — Выдвижение кандидатур закончилось!
— А я никуда и не выдвигаюсь, — мотнул я головой. — Марина, можно тебя попросить оставить нас минут на пять? — вкрадчиво спросил затем.
— Что еще за новости? — удивилась вожатая. — С какой стати?
— Прежде, чем состоится голосование, я хочу сказать несколько слов отряду!
— Ну так говори, я-то тебе чем мешаю?
— Поверь, будет лучше, если сделать так, как я прошу, — как смог проникновенно посмотрел я на девушку.
Увы, для нее я был всего лишь тринадцатилетним
— У пионеров не может быть секретов от своих вожатых, — твердо заявила Марина.
— А если речь о специально для тебя подготовленном сюрпризе? — загадочно улыбнулся я.
«Каком еще сюрпризе?» — удивленно осведомился Младший.
«Никаком — мне просто нужно, чтобы она ушла!»
— А как это может быть связано с выборами Председателя? — резонно усомнилась вожатая.
— Если скажу — испорчу сюрприз, — развел я руками.
— Ну хорошо… — поколебавшись еще немного, девушка все же поднялась из-за стола. — У тебя пять минут, я буду в вожатской, — и с этими словами она покинула холл.
— Резанцев, что это за фарс? — хмуро поинтересовалась у меня Стоцкая, когда дверь за Мариной закрылась.
— Да, мне тоже очень интересно! — в свою очередь недобро прищурился на меня Михеев.
— Все предельно просто, — обронил я. — Есть проблема, в которую не обязательно впутывать вожатых. Хочу сказать по ней несколько слов. И попросил Марину уйти, чтобы потом никто не мог сказать, будто я это ей настучал!
— И что еще за проблема? — настороженно спросила Вика.
— Сейчас объясню… Обращаюсь в первую очередь к парням, — собравшись с мыслями — и с духом — громко и четко заговорил я. — Перед самым Сбором ко мне кое-кто подошел и прозрачно намекнул, что на выборах Председателя мне лучше голосовать за одного конкретного кандидата. Не стану его называть по фамилии, но это ни разу не Стоцкая.
— Ага, совсем не назвал! — хохотнул кто-то.
— Я знаю, что к вам тоже подходили, — продолжил я, спеша говорить, пока давали возможность. — Кому-то угрожали, кого-то, думаю, чем-то подкупили. А кому-то тупо было все равно — так почему бы не оказать услугу авторитетному товарищу по отряду? И наверняка каждому говорили, что все уже схвачено и, если что, ослушавшийся окажется один против всех. С понятными последствиями… — это была всего лишь моя догадка, но, судя по глазам многих из тех, на кого я сейчас смотрел, похоже, абсолютно верная. — Так вот, не верьте! — повысил голос я. — Лично я не стану голосовать по чужой указке, так что знайте: если тоже захотите поступить по совести, а не из страха или корысти — вы будете не одиноки! Я с вами, с теми, кто не прогнется, не продастся! И на самом деле нас таких много! Точно больше, чем трусов, подлиз и подлецов! Так давайте же не позволим им прогнуть нас под себя!
— Э, кого это ты назвал подлецом?! — опомнился наконец Ант.
— Я не произносил никаких имен, — как сумел невозмутимо заметил я — и широко улыбнулся.
— Что, на воре шапка горит? — едко бросила Михееву Стоцкая.
Надо отметить, что голос ее пусть и самую малость, но все же подрагивал.
—
Я плюхнулся на стул. Сосед Пашков шарахнулся от меня, как от зачумленного, а вот Степанов мельком, но продемонстрировал оттопыренный вверх большой палец. Ну, хоть что-то.
Холл, до этого момента замерший в напряженной тишине, многоголосо загудел.
«Про страну в унитаз — это ты, пожалуй, зря, не поймут-с, — не преминул заметить Младший. — А так — хорошо сказал, даже завидно».
«Учись, пока я жив!»
— В жизни не слышал большего бреда! — патетически всплеснув руками, Михеев тоже присел.
— Майя, сходи, пожалуйста, за Мариной, — попросила между тем подругу Стоцкая — сама отлучаться из бурлящего холла, потеряв даже иллюзию контроля над ситуацией, она, как видно, не рискнула.
Чернобровка без пререканий сбегала за вожатой.
— Ну что, вдоволь насекретничались? — с не самым благодушным выражением на лице спросила та, вернувшись. — Можно продолжать Сбор?
— Можно, — вопрос, похоже, адресовался мне, но ответила на него опускавшаяся на стул Вика — до этого момента она так и продолжала стоять, возвышаясь над остальными пионерами.
— В таком случае, приступаем к голосованию за кандидатуры на должность Председателя Совета отряда, — заявила вожатая, в свою очередь усаживаясь за свой стол. — Кто за Викторию Стоцкую?
Я поднял руку. Рядом со мной также поступил Степанов. Есть контакт!
Мой взгляд метнулся вправо, затем влево. Черт, что-то маловато! Даже девчонки далеко не все «за»! А из парней — только мы с Толиком, да еще Громов из первого звена…
— Восемнадцать, — подвела итог Марина.
Эх! Меньше половины… Ну ладно, я попытался…
— Кто за Антона Михеева? — спросила тем временем вожатая.
Сам Ант и его «миньоны» дружно вскинули руки. К ним присоединились аж пятеро девочек и… И лишь двое парней — Пашков и еще один стремный тип из первой палаты! Все!
— Четырнадцать, — подсчитала Марина. — Я не поняла, а остальные что? Вот ты, Иванов? — посмотрела она на лопоухого очкарика из четвертного звена.
— Я воздержался! — заявил тот.
— Что значит, воздержался? — нахмурилась вожатая. — Тебе что, все равно, кто встанет во главе нашего отряда?
— Нет, не все равно, — мотнул головой парнишка. — Просто я считаю равно достойными обе кандидатуры — и предоставляю право выбора тем, кто знаком с ними лучше меня! — выдал он.
— Ну… допустим, — помедлив, кивнула Марина. — А ты, Завьялов? — перевела она взгляд на скуластого паренька из нашей, второй палаты.
— Я как Иванов, — буркнул тот. — Оба достойны… э… каждый по-своему. Поэтому, вот, воздерживаюсь!
— Ну что ж… — покачала головой вожатая. — Дело ваше… Таким образом, Председателем Совета отряда избрана Виктория Стоцкая! — заключила она.