Назад в СССР: 1985 Книга 4
Шрифт:
— Это плохо, — вздохнул Кошкин. — Если гражданка даст показания, на тебя составят ориентировку. А она даст, не сомневайся. Все было очевидно — женщина наверняка считает, что делает благое дело, помогая милиции своими показаниями. Для нее ты и есть убийца, обратного не докажешь.
— Знаю, — пробурчал я, глядя на пустой стакан. Больше пить не хотелось, не смотря на отвратительное настроение.
— По поводу участкового... Тоже ничего хорошего тебе не скажу, скорее всего объявят в розыск. Так, погоди... А почему вообще ты на него напал? Он что, применил силу?
— Это вообще сложно объяснить. В
— Почему не сдался? Объяснил бы все, назначили следствие. Разобрались бы.
— Ага, ну конечно. Кто бы мне поверил? — горько усмехнулся я. — Все это звенья одной цепи, сначала рота... Негативные отношения в воинском коллективе, стычки с командованием. Затем драка. Потом еще одна. Нападение на машину военной комендатуры, мой побег. Затем история с участковым, а после меня видели на месте преступления... И самое главное, кому-то наш «Барьер» очень сильно помешал. Все это как-то связано с атомной электростанцией. А кто и зачем, я понятия не имею.
— А как ты вообще попал в это подразделение? — спросил собеседник. — Я же правильно понимаю, оно курируется... Точнее курировалось комитетом госбезопасности?
— Да. Иванец как раз и помог. Сначала я чем-то его зацепил, когда в «РОВД» поставил на место одного капитана. Потом, он пристроил меня в учебку, под Краснодаром. Там я присматривал за его сыном, в процессе познакомился с человеком, который впоследствии и стал основателем «Барьера». Настоящего имени и фамилии не знаю, мне он представился Андреем. Лисицын сказал, что его зовут Черненко Алексей Владимирович. Сначала он отправил меня на аэродром «Овруч», где я себя хорошо проявил. Затем весной этого года меня перевели на Янов, где я тоже отличился, работая на Юпитере. Ну а после у меня был разговор с этим Черненко. После этого я и попал в учебный центр, который он и основал. Я пытался объяснить ему, что на атомной станции может произойти диверсия.
— О, как! А откуда такие сведения?
— Не могу сказать. Просто частично подтвержденные догадки.
— Ясно. Ты я смотрю не прост... Раз тебя взяли в такое подразделение.
— А что толку-то? Обучение не было закончено, а сам я теперь как минимум дезертир. Ну и по совместительству — враг Советского Союза.
— Чушь не неси, — отмахнулся Кошкин. — У каждой проблемы есть фамилия. Разобравшись с основной проблемой, остальные можно «разрулить» в процессе.
Я промолчал, не зная, что на это ответить.
— А вообще, ты молодец, — вдруг продолжил подполковник. — Грамотно мыслишь, да и рассуждаешь не по возрасту. Знаешь, я уже не раз замечал за тобой, что хотя тебе еще и двадцати нет, а складывается впечатление будто разговариваю со своим ровесником.
— Мне многие так говорят, — криво улыбнулся я. — Только что толку с этого? Дров я наломал выше крыши и как все это разгребать, понятия не имею. Все как-то кучей навалилось.
Конечно же мне хотелось рассказать ему, что произойдет двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года на
— Ты во многом прав, — произнес подполковник. — Хм, еще кое-что расскажу. Это, конечно, касается тебя лишь частично, но все-таки. Скорее всего, ты не в курсе, поэтому вот то, что сам знаю. В городе, с середины августа произошло уже три убийства, две женщины и один мужчина. С Москвы прислали какую-то преуспевающую оперативную группу, они как раз недавно начали работу в Припяти. Черт его знает, кто такие, но расхваливали их как лучших специалистов. Вроде как уже не одного маньяка за решетку отправили.
Новость о какой-то там группе из столицы меня никак не заинтересовала. А вот тот факт, что жертва могла быть не первой, меня удивил. Это что же, в Припяти реально маньяк завелся?
— Интересно. Выходит, это могло быть четвертое убийство?
— Может да, а может и нет. Вот пусть москвичи и разбираются теперь. — Кошкин пожал плечами, затем положил в рот кусочек сала и принялся жевать его. — Да-а, Леха... История у тебя крайне интересная, но очень запутанная. Пытаюсь сообразить, как тебе помочь в сложившейся обстановке.
— Никак, — судорожно выдохнул я.
— Отставить панические мысли! Ты хорошо подумай...
— А впрочем, есть кое-что... — я осмотрел помещение. — Здесь пожить несколько дней можно?
— Да хоть месяц, — кивнул тот. — Друг еще в прошлом году уехал в Мурманск. Здесь тихо, людей почти нет. Эти дома в основном не жилые, стоят с тех времен, когда Припяти здесь еще не было. Но ты все равно будь осторожен и не светись лишний раз. Свет по ночам не включай, шторы держи закрытыми.
Я медленно кивнул — вот какая судьба меня ждала в ближайшее время?
А подполковник дожевав сало, задал еще один вопрос.
— Леха, я спрошу кое-что, а ты постарайся ответить максимально честно. Хорошо?
— Само собой.
— Ты не хочешь мне рассказать что-нибудь еще? — подполковник посмотрел на меня открыто, предельно внимательно. В его взгляде я не заметил какого-либо негатива.
— Нет, — без раздумий ответил я. Врать и не подавать виду я умел — был опыт, когда перед командованием прикрывал своих бойцов. Так любой умеет, кого часто вызывают «на ковер» к вышестоящему начальнику.
— Хорошо, — просто ответил он. — Тогда я пойду. Можешь спокойно жить здесь, столько, сколько нужно. Немного еды тут есть. Позже привезу еще. Сам никуда не ходи, тем более по магазинам. Не дай бог, попадешься милиции. У меня есть связи в комендатуре, попробую узнать, насколько серьезную работу по тебе там запустили. Заодно заеду в «РОВД», проверю, есть ли ориентировка.
Он поднялся с места.
— Спасибо, — тихо произнес я.
— Не благодари,— произнес он, надевая китель. — Пока не за что. Надеюсь, будет толк. И вообще... Тебя Юлька выбрала, не просто так. Она, как и я, людей чувствует. А ради того, чтобы дочь была счастлива, я все сделаю. Это долг любого отца, тем более матери у нее нет.