Назад в СССР 2
Шрифт:
Мужик в чью машину нас посадили, оказался приятным малым, он не совался с вопросами о ЧП, старался проявить ненавязчивое участие, уточнив у меня и у Лены, насколько нам комфортно и удобно в машине.
Профессора он не спрашивал, так как тот тихонько захрапел, почти мгновенно уснув в машине на заднем сидении рядом со мной и прислонившись к стеклу виском.
Водитель достал с задней полки небольшую подушку с индийскими орнаментами и слоном-человеком Ганешем и заботливо подложил ее под голову Ниязову.
—
— Поехали, — ответил ему я.
Он посмотрел на молчащую Лену, покачал головой но ничего не сказал.
— Лен, ты как? — спросил я девушку на переднем сидении.
Сперва она никак не реагировала на мои слова, но потом медленно повернулась ко мне и качнула головой. Видимо, это означало, что с ней все более менее нормально. Я посмотрел в окно. Уже полностью стемнело, Луны не было видно, поэтому море и скалы казалось чернильно-черными.
— Сколько нам ехать?
— Думаю, минут за сорок доберемся, — водитель повернул ключ зажигания и с полтычка завел двигатель копейки. Поршни равномерно заработали с урчащим рыком, который ни с чем не перепутать.
Гордость советского автопрома имел кожаные сиденья без подголовников, потолок в мелкую дырочку и тонкий руль, считающийся изящным в те времена и сделанный из черного глянцевого материала, напоминающего костяной пластик.
Внутри руля находилось еще одно тонкое металлическое хромированное кольцо меньшего, чем руль диаметра, служившее клавишей для сигнала.
Водитель непродолжительно просигналил рыбакам один раз и плавно тронулся с места. Я махнул открытой ладонью старику — «сенатору» на прощанье
Машина была с виду совсем новой и мягко преодолела неровности проселочной дороги в рыбацком поселке. От небольшой качки из-под головы профессора выскочила подушка.
Я поправил ее, и когда мы выехали на асфальтированную двухполосную дорогу задал вопрос водителю
— Вы не возражаете, если я посплю? Глаза что-то слипаются не могу.
— Конечно, поспи. Вам сегодня досталось.
Не понятно, что он знал или слышал про нас, но я был ему искренне благодарен за то, что он не собирался доставать меня ни рассказами, ни допросами.
Я закрыл глаза. Меня тревожила единственная мысль — не присниться ли мне снова сон, предвещающий беды и неприятности.
Как мне показалось, я сомкнул глаза всего секунду. Оказалось, что я проспал всю дорогу. Машина подъезжала к порту Керчи, к которому пришвартовался наш «Академик Кобелев».
Порт слабо освещался фонарями, но тут во всю кипела жизнь. На территорию заезжали и выезжали грузовые машины, по большей части большегрузы.
Наш водитель, которого звали Слава припарковал машину на стоянке у портовых ворот, а сам пошел улаживать вопрос с заездом.
Я попытался вспомнить видел ли я сон — выходило, что нет.
Наконец Слава вернулся, и, увидев,
Я только-только начал ощущать, что согреваюсь. Копейка плавно подкатила к нужному причалу, где был пришвартован наш корабль и остановилась
На причале у трапа нас с встревоженными выражениями лиц встречали Боёк, судовой врач, помощник капитана, Сергей Петрович, Мишель, Дима Воронов и несколько матросов, готовых оказать помощь.
Когда я открыл дверь Серега Бойков бросился ко мне обниматься, не разбирая дороги.
— Макс! Ну вы даете! Как же я обосрался! Я думал, что всё! Вы утонули. Слава Богу, что вы все живы!
— Бога нет, Серег. Или ты стал уже верующим?
Он посмеялся
— Да уверуешь тут с тобой, когда такие чудеса творятся!
Люди подходили по одному, радовались нашему спасению, поздравляли.
Лене и профессору помогли выйти из машины. На лице девушки промелькнула тень облегчения. К ней подскочил врач и начал ее о чем-то спрашивать.
Я почувствовал, что наконец-то можно расслабиться, мы почти дома, среди своих и улыбнулся впервые за вечер.
На душе было такое ощущение, словно с души упал огромный камень. Я радовался избавлению от тяжёлого гнетущего чувства, которое неустанно сигнализировало о том, что смерть всё время плавала где-то рядом с нами и выбирала, кого забрать к себе первым.
Матросы вытащили всё из багажника и стали поднимать на борт, я стал прощаться со Славой и поблагодарил его от души.
Профессор спросонья озирался по сторонам, к нему возвращалась способность мыслить, он задавал короткие и редкие вопросы про обратную дорогу на копейке, но алкоголь еще не выветрился из его организма, поэтому его порядочно качало.
Мы всей толпой направились к трапу, но не успел я взяться за поручень, как в темноте загорелись фары, направленные на нас. Взревел автомобильный двигатель и из темноты прямо трапу рванула черная «Волга». Дваддатьчетверка.
— Одну минуточку. Ниязова, Саровойтову и Бодрова я попрошу немного задержаться. Остальные могут подняться на корабль.
Из машины вышли двое, одетые в штатское.
— Но это наши люди, капитан обо всем договорился… — за нас пытался вступиться помощник капитана.
— Каптан, не имеет власти в порту. Только на борту. Все в порядке, — перебил его водитель «Волги» и сунул под нос удостоверение, — Комитет Государственной Безопасности
— У них шоковое, состояние, им нужна срочная медицинская помощь, их нельзя забирать, — запротестовал судовой врач.
— Разберемся, у нас свои врачи есть. Не самые худшие, если будет необходимость, они окажут помощь. А сейчас, я не вижу кому тут нужна помощь. Этому алкашу, что ли?
Он кивнул в сторону профессора.