Назад в ссср 6
Шрифт:
Я остановился, надвинув поглубже на глаза кепку а-ля Мимино, приспустил стекло.
– Подвезти? – в холос добавил хрипоты и таксистского азарта. – По центру рупь, до окраины трешка.
– Поехали ко мне, – Радченко потянул Свету в сторону “Волги”.
– Я уже дома, – кивнула та на гостиницу “Октябрь”.
– Да поехали, – не унимался ловелас (эх, двинуть бы ему по зубам), – ты обещала посмотреть мою коллекцию монет.
– Собирать валюту – незаконно, – шутливо парировала Света. – Не боишься?
–
– В другой раз Роман Глебович, мне завтра на службу.
– Всем на службу, – недомерок поймал Свету за талию, изловчился и скользом чмокнул ее в губы.
Вот гад! Я чуть ножом в него не кинул, что вертел в пальцах. Ну, Радченко! И Света тоже хороша. Слишком вошла роль, я смотрю…
Психологиня деликатно отстранила ухажера и ловко выскользнула из его объятий.
– До свидания, Рома, – девушка упорхнула по ступенькам крыльца.
ОБХСС-ник хотел было рвануть за ней, но я надавил на клаксон.
Тот прогудел слишком сильно. В тишине вечера раздался, как набат. Радченко аж подпрыгнул на месте.
– Командир! – бросил я в открытое окно. – Ты едешь? Или за простой плати.
– Да еду, еду, – огрызнулся тот и помахал Свете. – До завтра. Забегу к тебе на работу…
Радченко сел в машину на заднее сиденье и скомандовал:
– Поехали, Карла Маркса, пятьдесят два.
– Вот так бы и давно, – злорадствовал я, напрягая связки для хрипоты, чтобы тот раньше времени по голосу не срисовал меня.
Капитан развалился на заднем сиденье и ушел в себя, мечтая о своем. В окно не смотрел, а зря. Не повез я его домой, а направился прямиком на территорию заброшенной швейной фабрики. На ту самую, куда он с братьями Пугачевыми меня вывез и прессануть решил. Но не вышло тогда у него. А у меня выйдет.
– Э-э! – капитан, наконец, выглянул в окно и завертел головой. – Ты куда едешь?
– Так короче, – я больше не искажал голос. – Мы почти приехали.
– Ты кто такой ваще? Я сотрудник милиции. Быстро остановил свою колымагу!
– Я тоже из милиции. Не ори, коллега.
– Петров? Ты, что ли?
– Для тебя – Андрей Григорьевич.
– Твою мать! Да ты хоть знаешь, что ты в розыске?
– Догадываюсь.
– Хана тебе. Останови машину, я сказал, стрелять буду!
– Стреляй… Только в голову. Чтобы наверняка. Потому что в ответ получишь удар ножом.
Я знал, что Радченко без оружия, можно было и поизгаляться над ним. Если бы он приперся в ресторан с ПМ-ом, Света бы мне маякнула, как договаривались.
– Чего тебе надо? Ага… Я понял! Эта стерва заодно с тобой?
– Не понимаю, о чем ты. Ехал себе мимо “Октября”, хотел подкалымить, а тут ты нарисовался. Случайность, так сказать. Счастливая.
Я остановился в глухом заброшенном дворике швейной
– Приехали, вылезай.
Я вытащил ключ из замка зажигания и первым выбрался из машины. Радченко выходить не торопился, я резко распахнул дверь и выволок его за шкирку, как напакостившего кота.
– Отпусти меня, – взвизгнул тот и попытался зарядить мне кулаком в нос.
Я лишь слегка отклонил голову, не удостаивая противника полновесной защитой. И так сойдет. Стащил его с заднего сиденья и швырнул на землю, сдобренную щебнем и осколками бетона.
– Ты что творишь, Петров? – тот попытался встать, но получил удар ногой в грудь и снова покатился колобком.
– За избиение сотрудника тебе трындец! – задыхаясь, выкрикнул он.
– А кто сказал, что я тебя бить буду? – я методично и неторопливо засучивал рукава. – Я казнить тебя пришел.
– Чего? Э! Не дури! За убийство мента – расстрел.
– А ты сам убьешься, – хмыкнул я. – Выпрыгнешь из окна того корпуса, – я кивнул на пустующую черноту глазницы проема, – самоубийство, так сказать.
– Я не буду прыгать! – голос Радченко дрогнул, а затем выдал истеричные нотки. – Да пошел ты!
– Будешь, – я шагал на противника, а тот от меня отступал ползком, пятясь на четырех костях. – Я тебе помогу.
Капитан попытался встать, но я успел его подхватить за ворот пиджака. Ткань затрещала, он хотел вырваться, пришлось второй рукой (слава богу, почти зажила, и на адреналине уже мог ею кое-что делать) дать ему тычок под дых, чтобы немного угомонить беснующуюся тушку.
Радченко скрючился и стал сговорчивее, а я потащил его по щербатым бетонным ступенькам наверх навстречу судьбе.
– Не делай этого, – заныл вдруг недомерок. – Зачем тебе меня убивать? Ты с ума сошел?
– Из мести, – спокойно проговорил я.
– Ты из-за фарцы, что ли? Обиделся, что тогда мы на вас наехали?
– Нет… Ты сам знаешь, за что…
– Не понимаю, о чем ты!
– Врешь! – я грубо ткнул его в спину так, что тот чуть не перекопытился на ступеньках.
Вел пленника как на расстрел, а тот уже с угроз перешел на мольбы.
– Не дури, Петров! Я человек маленький, ничего не решаю. Ну прости за все, что было!
– А кто у вас решает?
– Если скажу, отпустишь меня?
– Посмотрим.
– Сафонов. Он, гад, всем заправляет.
– Это Сафонов убил Дубова?
– Чего? Какого Дубова?
– Пришли, – я крепче стиснул ворот пиджака недомерка и подтолкнул его к зеву зловещего оконного проема.
– Погоди! Дай сказать! Не убивай!
Я на него толком даже не смотрел. Вернее, смотрел, будто на стену, а не на человека живого.