Назад в СССР: Демон бокса 3
Шрифт:
— Сколько же собрался мне предложить тот товарищ нетрадиционной ориентации?
— Он пока ничего не предлагает, Вэнс обсуждал перспективу исключительно со мной. Если откажешься, чем он объяснит отказ вице-губернатору?
— Разумно. Так сколько имеется в виду?
— Да сколько угодно! Это же вопрос жизни и смерти. Хоть целый миллион!
Тут она напомнила мне Ольгу, которая, аж зажмурившись, выдала предполагаемую цену дома в Санта-Монике — полмиллиона. Обе мелко плавают.
— Дорогуша! Миллион я гарантированно заработаю на четырёх-пяти боях, считая нелегальные ставки на тотализаторе и эксклюзивные
— У тебя эксклюзивное предложение, Валери. Сколько скажешь, столько и дадут.
— А без этого…
— Без этого я всё равно готова пробить Оле место в университете. Но куда сложнее. Кстати… Вы выглядите так, будто между вами что-то произошло. Спите вместе? Прости, не спрашивала бы, но со стороны слишком бросается в глаза. Когда вас встретила в Нью-Йорке, ничего подобного не было.
— Произошло в Балтиморе. Когда её сестра, она же моя жена, в очередной раз отказалась лететь в США. Да, одним случаем не кончилось, продолжается.
— Не лезу в ваши отношения. Только предупреждаю: если твоя супруга приедет, она вас раскусит мигом. Да Маша скоро догадается. Она умна и развита не по годам. Рискуешь напороться на скандал.
— И меня не получится использовать в рекламе демократов на выборах. Облик аморалес.
— Именно. Если официально разведёшься, другое дело. Развод не поощряется, но у спортивных и поп-звёзд такое сплошь и рядом, потому не порицается. Роман с сестрой жены при живой жене — однозначно в минус. Не переживай! Главное, Ольга — хорошая девочка, не оттолкни её. А я помогу чем смогу, обещала же.
«Хорошая девочка» на следующий вечер дебютировала в роли клиента букмекеров. Маша осталась с Рут и Джей. Пока мне разминал плечи новый массажист, Пат больше не ездит на мои выступления, я провёл инструктаж.
— Идёте с Джимом на пару. Выясняешь текущее соотношение ставок. Пятьдесят тысяч на меня. Двадцать — что одержу победу нокаутом. И пятёрку на нокаут в шестом раунде.
— Почему именно в шестом?
— Первые три раунда уйдут на разведку. В четвёртом и пятом я его измотаю, в шестом уложу.
— Тогда почему всего пять? Ты — фаворит, Марв говорил, большинство поставит на твой нокаут. А угадать раунд сложно.
Я встал с массажного топчана, поправил свои традиционно белые трусы, накинул халат.
— Мастерс — очень необычный боксёр. Я такой стойки ни у кого не видел. Нет гарантии, что успею к шестому. Так что поднимем несколько тысяч на обычных ставках. И потом, я увлекаюсь. Когда противник открывается, рука сама летит ему в пятак, не спросив разрешения. Рефлекс.
Ольга приблизилась вплотную.
— Боюсь я твоего Джима. Приставать не начнёт?
— Запросто. Но не к тебе. Слышала такую песню — Blue Valentines?
— Тоже Нопфлер?
— Нет, Том Уэйтс, и он про моего громилу вполне бы мог написать песню «Блю Джимми».
— Серьёзно? Я представляла… этих… ну, в общем, такими аккуратными. Жеманными. Немного женственными.
— Джим — он мужик даже по сравнению с другими мужиками, поэтому пользует их как баб. Если будет советовать что-то насчёт осторожности и безопасности — не отметай с порога. Уж у него-то опыт в грязных делах
— Беленький! Твой выход! — окликнул меня Марв, прервав любезности со свояченицей.
Я не соврал ей, соперник выдался в самом деле необычный. Из тридцати одного боя на профессиональном ринге он продул семь, не очень хорошая статистика, но порой побеждал, и совершенно неожиданно, весьма именитых парней в тяжёлом и супертяжёлом весе. Если кто и способен прервать мою беспроигрышную серию, то тип вроде этого — непредсказуемый.
Впервые передо мной прыгал субъект, державший оба предплечья горизонтально, левая выше, закрывая голову, правая на нижнем этаже — защищая живот. Я принял бы подобное за что-то целесообразное в восточных единоборствах без перчаток, руки как на шарнирах смещаются вверх-вниз, сбивая удары противника с уязвимых точек на фюзеляже и голове. Но тяжёлые перчатки мешают реагировать достаточно быстро.
Естественно, Мастерс работал от обороны. Столь странное положение конечностей мешает бить в классической технике бокса — с последовательным включением поворота корпуса и мускулов руки. Уверен, каратэшный рубящий удар по горлу, короткий, резкий, без замаха, из такой позы запросто пройдёт, вот только в боксе участники боя всегда держат голову наклонённой вперёд, да и толстая перчатка не способствует. По записям предыдущих матчей он, улучив момент, взрывался сериями ударов, атаковал, бросив свою экзотическую защиту, потом резко отскакивал и вновь прыгал с горизонтальными руками. Его танец ничуть не напоминал скачки вверх-вниз или вперёд назад, как учат легковесов, да и практически всех новичков. Это было какое-то сумбурное коловращение, думаю, сам Мастерс не всегда знал, куда сиганёт в следующий миг.
Во втором раунде я уже примерно понял, что его одиночные суррогаты джебов никакой опасности не несут, без включения ног и корпуса они слабы. Гораздо опаснее его тройки, четвёрки и пятёрки, их проще было принимать, наглухо укрывшись, главное — выбросить руку вдогонку, когда тот закончит молотить и отшагнёт назад. Шестой раунд начал вырисовываться в деталях: делаю вид, что раскрываюсь в свинге, вытаскиваю его на атаку и без долгих предисловий валю встречным.
А он повалился от самого безобидного шлепка в четвёртом. Голова дёрнулась, словно в неё попал заряд картечи из двенадцатого калибра, завалился на канаты, при счёте «семь» трепыхнулся подняться и скис окончательно. Что забавно, к поднятию моей руки уже был свеж как огурец, прыгал, лез обниматься.
В раздевалке бурно обсуждали симулянта. Кто-то из боксёров вспомнил манеру защитников в соккере, то есть европейском футболе, когда получивший самое нежное касание игрок вдруг валится на траву и изображает адские муки от грубости соперника, тем самым клянчит у судьи штрафной удар.
— Ясен пень, заказуха! — вынес свой приговор Дон. — Пацан не менее поллимона баксов получил за цирк в четвертом. — Вал! Я готов дать миллион, если ляжешь под Спинкса.
— Со Спинксом я не буду однозначным фаворитом. Лучше уж под задохлика. Больше заработаем.