Назад в СССР
Шрифт:
— Нет, Рыбников, — Рыба заговорил о себе в третьем лице, — выделил нам резиновую лодку, свой мотор и выделил деньги на топливо из своего кармана.
— Так давай скинемся, — я поднял тяжеленный баллон.
— Угощаю. Ты сначала заработай, а потом уже будешь скидываться
Через полчаса мы накачали резиновую лодку Рыбы,
— Пока мы идем на лодке, я проведу краткий инструктаж, — прокричал мне Боёк. Несмотря на шум двигателя я хорошо его слышал.
— Вот это, — он ткнул пальцем сторону сдвоенных баллонов, — спарка, вместе с маской, трубкой и ластами называется комплектом подводного пловца номер два. Номер один это просто маска, трубка и ласты.
Я кивнул, в знак того, что слышу и понимаю. Старый советский акваланг был потенциально опасен из-за своих конструктивных особенностей — два шланга, вместо одного, сложная система регулятора, которую наша промышленность содрала с французского «Мистраль».
Наш акваланг не был хуже или лучше других, импортных, например, японских. Он был другой. Он производился в первую очередь «под войну» и во главу угла ставилось не удобство, а надежность, что по традиции понималось, как простота.
Перед погружением, акваланги проходили многократные проверки
— Комплект состоит из воздушно-дыхательного аппарата, АВМ-1, которое мы и называем акваланг. Вот это баллоны с вентилем, дыхательный автомат, мундштучная коробка с трубками вдоха и выдоха, оголовье, манометр, показывающий давление, зарядный штуцер, ремни. Понятно?
— Понятно
— Для чего манометр знаешь?
— Давление измерять?
— Верно. По манометру аквалангист понимает, сколько у него осталось воздуха. Новички хватаются за него и в первое погружение плывут уткнувшись в манометр и больше ничего не видят. Не нужно так делать. Понял?
— Понял.
Боёк подробно рассказывал о том, как устроены дыхательные аппараты. Рассказывал и показывал язык подводных пловцов, как действовать в экстремальных ситуациях.
Рыба, время от времени дополнял его своими рассуждениями, знаниями. Я слушал и старался никак не показать, что знаю больше, чем два Серёги.
— Ты идешь с нами в море на погружение в виде исключения. Не болтай об этом никому. Потом пойдешь учиться на полгода.
— В ОСВОД?
— Нет. Акваланги — это уже в ДОСААФ.
— Чему учат?
— Тут много премудростей, всех не расскажешь. Тебе сегодня нужно просто знать, как продуваться — раз. И что при всплытии нужно выдыхать и пузырей
Парни нарушали инструкции, беря меня с собой. Меня это не очень радовало.
На воде нужна дисциплина и соблюдение правил. Конечно же море манило, но моя интуиция подсказывала мне, что нужно перепроверить оборудование.
Мы заплыли в одну из бухт находящейся между двумя городами. причалив к берегу мы вытащили оборудование на небольшой пляж метров десять в длину и метра три в ширину.
— Здесь не глубоко, всего метра два. Море спокойное, отличное место для обучения, подходи — Рыба поднял баллоны за ремни.
Моя тревога усиливалась. В душе происходила борьба. Я чувствовал что-то было не так, но я не мог вспомнить последовательность проверки этого типа.
Если я расскажу о своем предчувствии, то мои инструктора решат, что я трушу. Если промолчу, то погружение может закончиться плачевно.
Мне нужно как-то остановить погружение и самому перепроверить настройку. Всё же не зря мне сегодня в ночь тот сон про поиск потерянного объекта под водой приснился.
Мои опасения оказались не напрасными. Я увидел трещину на стекле манометра. Стрелка стояла на максимальном делении, но я был уверен, что он неисправен.
— А вот тут, треснуло. Это нормально? — я указал на стекло
— Где? — посмотрел Рыба, пожал плечами и нахмурился, — когда грузились вроде не было.
— Мне кажется, он неверное давление показывает.
— Да нормально всё! — сказал подошедший Боёк, и накинул на плечи ремни — ну-ка дай воздуху, мы на компрессоре тоже давление смотрели.
Рыба повернул вентиль подачи и в следующее мгновение раздался очень громкий хлопок, а на акваланге оторвало тройник с клапаном.
Серёге Бойкову несказанно повезло. Металлическая деталь размером с кулак с диким свистом пронесслась в пяти сантиметрх от его головы и улетело метров на семьдесят.
— Твою ж мать! — закричал от неожиданности Рыба на Бойка, который стоял, вжав голову в плечи и зажмурив глаза, — блин! Что это было? Цел?
Второй Серега приоткрыл веки и растерянно закивал.
Он осторожно снял баллоны со спины и посморел на раскуроченное устройство.
— В рубашке родился, — оба пока ещё не отошли от шока.
— Его благодари, — Рыба тыкнул в меня пальцем, — сча была бы беда.
— Перекачали, — отрешенно ответил Боёк, пряча глаза. Видимо, он осознал, что по чистой случайности один из нас остался целым.
Погружение, к моему облегчению, пока откладывалось. Целым и невредимым остался только один комплект. А идти в воду одному мне никто не дал бы. Подводные пловцы всегда погружаются минимум вдвоем. Они страхуют друг друга.
Я не мог рассказать, что я неспроста хотел проверить оборудование. В прошлой жизни, у меня погиб знакомый. Опытный. Когда достали, то нашли загубник у него за головой и воздуха до фига в баллонах. Списали, на то что человек понятия не имел, как пользоваться и продувать именно этим аппаратом АВМ-1. А на самом деле аппарат был неисправен.