Назад в юность
Шрифт:
Я же воспользовался ситуацией и, постучавшись, зашел в кабинет декана. Юлия Николаевна приветливо улыбнулась:
– Ну проходи, возмутитель спокойствия, с чем пожаловал?
– Юлия Николаевна, тут у меня такое дело… В общем, мама озабочена моим ранним взрослением и очень переживает по этому поводу. Она вчера даже плакала и просила меня проконсультироваться у психиатра. Может, вы мне поможете? Поговорите со мной, пожалуйста, и напишите заключение для нее, чтобы она успокоилась.
– О господи, что только родителям в голову не придет! Я невооруженным глазом вижу, что у тебя все хорошо. Кстати, мне недавно друг из Москвы прислал
Я сидел и заполнял опросник, который в мое время был уже настольной книгой медицинских психологов и без которого не обходилось ни одно приличное обследование. А я сейчас присутствовал при первых попытках работать с ним.
После того как я справился с ответами на вопросы, Юлия Николаевна посмотрела результаты, чему-то улыбнулась и наконец спросила:
– Сергей, как зовут твою маму?
Я ответил. Она села и написала записку.
«Уважаемая Дарья Васильевна, у вашего сына Сергея в настоящее время никаких психических заболеваний не выявлено, он полностью психически здоров.
И поставила печать деканата.
– Огромное спасибо, Юлия Николаевна, – поблагодарил я и отправился по своим делам.
Часть третья
За всеми заботами время шло незаметно. Приближался Новый год. В один из вечеров мне позвонила Аня и обиженным голосом стала выговаривать, что я совсем забыл про нее, за последний месяц ни разу даже не предпринял попытки встретиться с ней.
– Я знаю, Сережа, что ты очень занят, но мог бы найти время для меня, – недовольно сказала она. – Но сейчас я звоню, чтобы пригласить тебя на вечер в школе двадцать восьмого декабря. Приходи обязательно, а то совсем обижусь на тебя, я по тебе очень скучаю и хочу увидеть.
– Хорошо, Аня, я обязательно буду. Прости, что редко встречаемся, очень много навалилось всего. Когда встретимся, расскажу.
Мама с бабушкой внимательно слушали мой разговор и многозначительно переглядывались. Я положил трубку, и мама начала первой:
– Сережа, как тебе не стыдно! Задурил девочке голову, а сам в кусты. Давай думай: или сразу ей скажи, что надоела, или если нет, то иди куда там тебя зовут.
– Аня приглашает меня на новогодний вечер в школу двадцать восьмого числа.
– А ты пойдешь?
– Ну что ты спрашиваешь! Вы ведь обе внимательно слушали. Да, пойду.
– А вот если пойдешь, то в чем? – сразу обеспокоились обе следовательницы.
И весь вечер решался вопрос, покупать мне новый костюм или нет, потому что вся одежда прошлого года была мне катастрофически мала. И триумвират решил, что завтра мне купят новый костюм, тем более что впереди еще новогодний вечер на медфаке и сессия.
И вот снова я иду по своей школе. Пахнет хвоей, в актовом зале слышна музыка, раздаются веселые возгласы. Сегодня вечер для старшеклассников, поэтому в школе только десятые и девятые классы. Мои одноклассники встретили меня радостно, стали расспрашивать об учебе и сами
– Аня, ведь это ты?
Руки с глаз убрали. Обернувшись, я увидел Аню. В последний раз мы встречались в октябре, когда я приходил в школу к Розенбергу, и с тех пор только несколько раз поговорили по телефону. Учеба, работа и тренировки отнимали практически все мое время. Вроде бы прошло всего два месяца, но Аню было не узнать. Она стояла передо мной в изящном синем платье, в туфлях на каблуках и, самое главное, не с косами, а с короткой стрижкой, такой модной в этом году. И это была уже не девочка-подросток, которую мне хотелось утешить и ободрить, а почти сформировавшаяся девушка, понимающая свою привлекательность и радостно улыбающаяся мне.
– Сережа, наконец-то я тебя увидела! Ты совсем пропал, наверное, увлекся своими девушками, их ведь у вас полно. – В ее голосе проскользнули ревнивые нотки.
– Анечка, поверь, мне не до девушек. У меня столько проблем, мне с ними бы разобраться. А сегодня давай забудем о делах, будем просто встречать Новый год.
В это время в деканате собрались главы кафедр, тоже решившие слегка отметить Новый год.
Анастасия Михайловна с того момента, как вошла в кабинет, еще ни с кем не общалась. Отказавшись от белого вина, она лихо опрокинула рюмки три водки и сейчас сидела раскрасневшаяся и с боевым видом. Егор Николаевич Марушев старался в ее сторону не смотреть и тоже не отставал от других в принятии спиртного.
Неожиданно для всех Анастасия Михайловна нарушила свое молчание:
– А вот от вас, Егор Николаевич, я такого поступка не ожидала! Вы мне все планы поломали! Зачем вам еще один хирург? Он у вас на кафедре все равно годами будет вам инструменты подавать. А мальчишка – талант, я из него такого анатома сделаю, он у меня уже на шестом курсе кандидатскую будет писать. Но мы еще посмотрим, кто кого. Я Андрееву завтра предложу работу на кафедре, и увидим, кто победит. А то как же, все только вам. Но я вашу гнилую сущность и ваши мотивы ему объясню!
– Анастасия Михайловна, позвольте! Почему вы так со мной разговариваете и оскорбляете? Я ведь вам не мальчишка.
– А кто же ты есть? Когда я в сорок лет в санитарном поезде сутками в операционной стояла, ты еще в институте учился и знать не знал, кем будешь. А теперь всех ребят приличных подбираешь… Не отдам!
– Товарищи, товарищи профессора, успокойтесь! – взывала к сцепившимся преподавателями декан.
– Ведь ничего еще не произошло. Егор Николаевич всего лишь предложил Андрееву посещать кружок на кафедре, и больше ничего.
– Знаем мы, какое это «ничего», все ему «чего»… – продолжала ворчать, успокаиваясь, Анастасия Михайловна.
Ничего не зная о подобных разговорах, я выбросил все заботы из головы и, стоя рядом с Аней, кричал:
– Елочка, зажгись!
Вместе со всеми слушал речи Деда Мороза и его поздравления с Новым годом. Ученики выглядели веселыми и оживленными. Практически все ребята были трезвые. Парни, которые отличались подобным, покинули школу в этом году и учились сейчас в техникумах или школах ФЗУ.