Наживка для неуловимого Командора

Кривенко Анна

— Ты что вытворяешь?!! — процедила я. — К чему весь этот маскарад? Я была уверена, что передо мной Блондин! Вы с ним сговорились? Ты издеваешься надо мной, Эмиль?!

Парень некоторое время рассматривал меня с любопытством, а потом ухмыльнулся.

— Смотри шире, Марина. Намного шире.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась я. — Объясни по-человечески, что происходит!

— Хорошо, — покорно согласился Эмиль. — Позволь мне кое-что тебе показать.

— Что именно? —

я переплела руки на груди; внутри бурлило возмущение.

— Только, прошу, не убей меня прежде, — ухмыльнулся он. — Разреши поделиться с тобой некоторыми нашими общими воспоминаниями.

— О чём ты? Мы с тобой едва знакомы!

— Не совсем, — в глазах Эмиля появилось странное выражение. — Доверься мне. Я просто кое-что покажу.

Я напряглась. После того, что он сейчас вытворил, парень не вызывал у меня глубокого доверия. С другой стороны, он казался искренним.

— Ладно. Что именно ты хочешь сделать?

— Позволь мне коснуться твоего лица.

Я кивнула, напрягшись. Если что, я думаю, справлюсь с его ментальными манипуляциями. Всё-таки он не Блондин…

Эмиль осторожно протянул руки и коснулся указательными пальцами моих висков.

— Закрой глаза, — попросил он.

Я закрыла и принялась ждать. В висках начало слегка покалывать, но это было вполне нормальное ощущение. И вдруг его губы накрыли мои.

Я вздрогнула, ошарашенная. Что он делает? Он меня целует?

Но помимо поцелуя в моём разуме вспыхнули яркие картины. Картины, с одной стороны, совершенно незнакомые, а с другой — такие живые, настоящие, что сердце безумно заколотилось.

Поцелуй Эмиля становился всё жарче, и я не могла противиться. Меня сковало ошеломление, обрушившееся на разум с такой силой, что я потеряла всякое управление телом.

Я увидела себя в далёком прошлом: отец, сестра, Эмиль. Он тогда был божеством и назывался Арелем, я — в странной одежде, а отец — настоящий воин на коне.

Что происходит?

А потом всё больше и больше: страдания, слёзы, боль, предательство. Эпоха за эпохой, вперёд, в неизвестность. И вот я здесь: цивилизованный мир, больная сестра, умерший отец, после чего снова виток прошлого, в которое мы попали с Эмилем вдвоем…

Я резко открыла глаза и отшатнулась, смотря на Эмиля ошарашенным взглядом. Выдохнула:

— Что это было?

Тяжело дыша, я пыталась осознать увиденное. Руки и ноги дрожали, губы горели от его поцелуев.

— Кто ты такой?

Эмиль печально улыбнулся.

— Я тот, кто принадлежит тебе уже очень давно, Марианна. Очень-очень давно…

— Что?

— Когда-то я был твоим богом. Ненастоящим, конечно. Меня зовут Эмилинарель. Эмиль…

— Ты… Блондин?

— Да. И ещё я — Зоннён.

У меня отпала челюсть.

В глубине души я понимала, что он говорит правду, ведь я только

что всё вспомнила. Но это казалось слишком невероятным.

Я отступила на шаг. Ещё на шаг. Всё это пугало меня. Слишком много всего сразу — это не умещалось в голове.

Эмиль шагнул мне навстречу, протягивая руки.

— Марина, моё сердце принадлежит тебе. Прости за этот спектакль, — его голос звучал искренне. — Но меня действительно зовут Эмиль. Это короткая форма моего настоящего имени. Прошу, не убегай. Ты не представляешь, как я скучал по тебе…

* * *

Я лежала на койке, закрыв глаза и свернувшись калачиком. Пыталась осмыслить происходящее. Эмиль ушёл. Я попросила его оставить меня на некоторое время.

Мне было просто плохо. Я запуталась. Одна часть меня безумно хотела быть с ним, и я поняла это в тот миг, когда он вернул мне воспоминания. Другая часть была пришиблена всей масштабностью моей собственной жизни.

Оказывается, я живу так давно. Оказывается, я прошла не одну эпоху. И все эти эпохи были наполнены горем, болью от разлуки. А я так устала страдать…

Хочу ли я этих воспоминаний? Гораздо проще было жить, пока я считала себя обычным человеком.

Какая-то дикая апатия накрыла меня с головой. Мне хотелось просто уснуть и забыть всю свою прошлую жизнь, как страшный сон.

Боже, как же трудно зоннёнам! Они живут тысячелетиями. Я, прожившая больше, чем кто-либо из людей, прихожу в ужас, имея столько воспоминаний и немереное количество боли.

Эта боль затмила всё. Даже мои чувства. Расползлась, как пелена перед глазами.

Боже, он же зоннён! Но в то же время он такой родной, простой, мой…

Нет, не хочу. Не хочу опять страданий. Потому что снова придёт разлука. Мне опять будет больно. А я не хочу этого терпеть.

Мне кажется, Диана заболела именно из-за этого. Из-за того, что не смогла смириться с душевной болью.

В долгой жизни нет радости. Потому что долгая жизнь равна долгой боли.

Я закрыла глаза и заставила себя погрузиться в сон.

В этом сне я увидела Диану. Она бежала по полю, радостно смеясь. Одетая в немного странное платье, с повязкой на лбу, она была счастлива. Она могла ходить. Она могла разговаривать.

Слёзы выступили у меня на глазах. Как же хочется видеть сестрёнку здоровой. Неужели она так и погибнет?

Зачем отец продлил нашу жизнь? Лучше бы мы погибли тогда, в ту эпоху.

Слёзы застилали глаза.

В этот момент что-то тёплое коснулось моего сердца.

— Не плачь, — послышался тихий голос, как будто внутри меня. — Действительно ли ты не хочешь ещё одного шанса?

Я вздрогнула, оглядываясь. Никого не было, но я чувствовала, что кто-то рядом.

— Кто ты? — спросила беззвучно.