Наживка для резидента

Зверев Сергей Иванович

– Арсен, – переиначил Батлер на свой лад русское имя Арсений. – Друг мой, вы не представляете, как я счастлив снова видеть вас. Но мне очень хотелось бы знать о причинах такого праздника на моей улице. – Улыбка не поблекла, но глаза стали жесткими.

– Я засыпался, Дункан. И вспомнил, как вы любезно обещали мне убежище.

– Как это произошло?

– Последняя моя информация о заброшенной разведывательной группе оказалась проверочным тестом контрразведки.

– Еще интереснее… А теперь, Арсен, подробно. Ничего

не упуская. Максимально точно… С пониманием, что от этого зависит не счет в банке.

– Свобода?

– Жизнь, Арсен. Жизнь. От своих вы ушли. А к нам еще не пришли. Вас нет.

«Ну да, – подумал Сотников. – Выстрел в затылок, в песчаный карьер – и никаких проблем и разбирательств».

– Докажите свою искренность. – Улыбка американца стала похожа на злобный оскал. – Я слушаю…

Сотников очень подробно поведал о своих мытарствах. Батлер слушал, иногда задавая наводящие вопросы, но старался не перебивать. Он сочувственно улыбался, кивал. Отхлебывал ароматный кофе, который принес на подносе один из громил в униформе ЧВК. Гостю предложить ничего не удосужились.

Разговор занял минут сорок. Потом Батлер резко произнес:

– Мне нужно время на раздумья. А вам на адаптацию. Надеюсь, мы еще увидимся.

Он радушно потряс гостю руку, и громилы увели Сотникова прочь.

А потом началась утомительная свистопляска. Какие-то коновалы с эмблемами «Врачи без границ» долго осматривали русского гостя, делали рентген, лазили в рот. Понятно, искали закладки – что-нибудь типа яда в коронке или вшитых имплантатов. Заодно оценили его состояние здоровья как вполне удовлетворительное, если не считать тахикардии и немного повышенного давления, а также признаков переутомления. Сделали ему укрепляющие витаминные уколы. И передали обратно в руки громил.

Те заперли его в глухой комнате с кроватью, умывальником и унитазом – скорее всего, это место было чем-то вроде местной гауптвахты. Там он пробыл до утра. Потом его перевели в другую комнату – побольше, со стульями, столом, телевизором под потолком, но тоже без окон, дверей и с крепким засовом. Начались допросы. Час за часом. В основном касались они его провала. Дознаватель – приветливый молодой человек с замашками дорогого адвоката, вытягивал малейшие подробности. Когда у пленника уже не ворочался язык, делался небольшой перерыв. А потом все начиналось сначала.

На следующий день это продолжилось. Опять те же самые вопросы, бесконечные уточнения – в расчете на то, что он собьется.

Потом в камеру принесли европейскую одежду – джинсы, рубашку, туфли. Все идеально подогнано по размеру, простенькое, но чистенькое и ненадеванное – уже хорошо. Сотников переоделся, и громилы отвели его в кабинет к боссу.

– Ну что, Арсен, – Батлер побарабанил по столу пальцами, внимательно смотря на русского. – На данном этапе будем считать, что вы убедили меня в правдивости своей версии.

– Событий, –

поправил его Сотников.

– Версии, Арсен. Событиями я считаю только то, чему был свидетелем сам. Все остальное для меня версии.

– Для меня, к сожалению, это событие.

– Не будем спорить, компаньон. Все равно осталось кое-что непонятным. Русская группа спецназа отследила, что мы взяли наживку. Зачем они ликвидировали наших людей, сильно рискуя при этом своими шкурами, вместо того чтобы тихо покинуть место?

– Они выяснили главное. И решили получить бонус в виде пары американских голов.

– Скальпов, – усмехнулся Батлер и задумчиво потер свой подбородок – его любимый жест, при этом лицо его осунулось, улыбка пропала. Потом он будто очнулся и, опять улыбнувшись, посмотрел на гостя. – Как вы понимаете, партнер, ваши котировки после всего произошедшего сильно просели.

– Понимаю. Но у нас были договоренности.

– Договоренность – это баланс сил и возможностей. К сожалению, сейчас он не в вашу пользу.

– Вы прекрасно знаете, насколько заманчиво иметь такого консультанта, как я.

– В какой-то мере вы правы, Арсен. В какой-то мере.

– Или пропагандиста.

– Тоже верно, – Батлер вызывающе зевнул. – Обещаю изучить эти ваши предложения.

Он демонстрировал уже без всякого стеснения, что собеседник перестал быть ему интересен.

– И если вас не интересует архив Большого Имама, – равнодушно произнес Сотников.

Батлер с нотками угрозы произнес:

– Этим архивом ваше начальство подманило, как морковкой, моих людей. И из-за этой дезинформации погорели вы. Что вы еще можете мне сказать такого, чего я не знаю об этом?

– Теперь вы в курсе, что русская разведка знает об архиве и сделает все, чтобы его найти.

– Да, мистер Сотникофф, – произнес Батлер, на американский манер растягивая окончание русской фамилии. – Я думаю, они лоб расшибут, чтобы забрать его себе.

– Так же, как и вы, компаньон, – последнее слово Сотников произнес с иронией. – И начинается нормальная здоровая конкуренция – кто успеет первым. Вы же, американцы, любите здоровую конкуренцию.

– Плохо вы знаете американцев. Мы любим, когда реальных конкурентов нет вообще. И мы любим побеждать. И рано или поздно побеждаем. Всегда.

– Это одна из причин, почему я с вами связался.

– Вы забыли про деньги, которые мы вам исправно платили.

– Деньги – пыль… Хотя, конечно, лучше в ней купаться, а не глотать ее.

– Глотать пыль? – не понял Батлер. – Зачем?

– Это русская поговорка…

– У нас не семинар по филологии, мистер Сотникофф. Время – деньги.

– Я знаю, как опередить русскую разведку.

У Батлера аж заострилось лицо, и он стал похож на крысу, почуявшую запах сыра.

– Один мой человек утверждает, что имеет отношение к архиву, – продолжил перебежчик.