Назначьте ведьме адвоката
Шрифт:
Дожидаться инспектору пришлось долго, и он почти убедил себя в том, что ведьма его послушала и смирно дожидается в кабинете начальницы, но тут рама этого самого замазанного окна затряслась припадочно, роняя струпья старой краски, распахнулась, долбанувшись о стену так, что стёкла жалобно звякнули, и испуганно захлопнулась.
Снова открылась она нескоро — минуты три прошло, не меньше. В щель не шире ладони просунулся курносый нос адвокатессы и даже, кажется, принюхался настороженно. Только потом сама ведьма показалась. Но что-то ей, видимо, не понравилось: буркнула недовольно и исчезла.
Зато
Земля не нащупалась: всё-таки контора находилась в старом доме и окна даже первого этажа тут располагались высоковато. Рыжая, пискнув мышью, съехала животом по стене, обдирая старую краску, и с приглушённым воплем провалилась в заросли лопухов. Выкарабкалась на четвереньках, поднялась с кошачьи-независимым видом, похлопала по мантии ладошками — отряхнулась, поправила шляпу, да пошла себе, гордая и уверенная.
Тейлор тоже пошёл — следом. Правда, с самоуверенностью у него хуже дела обстояли. Когда от смеха киснешь и пытаешься не заржать стоялым жеребцом, гордость на второй план отходит.
Приёмная, судя по табличке на двери принадлежащая господину Бумбергу, по утреннему времени пустовала — всё правильно ведьма рассчитала. Но секретарша на месте присутствовала и даже успела накрасить три ногтя. Сидела теперь, по-куриному растопырив пальцы, любовалась плодами тяжкого труда.
Инквизитору взгруснулось: хорошая, наверное, работа — секретаршей при большом человеке служить. Приходишь себе с утреца, садишься за девственно-чистый стол, на котором телефон сонно позёвывает-похрюкивает. В уголке, спиртовка побулькивает закипающей водой. Мельничка, одуряюще пахнущая свежемолотым кофе, ворчит тихонько, что, мол, ножи ей давным-давно поменять нужно. И красишь ты, вся такая распрекрасная, ногти. Сказка, а не работа!
Хотя, конечно, смотря какой начальник попадётся. Вот он, Тейлор, немедленно флакончик с лаком на тщательно взбитую причёску вылил, да ещё под зад коленом бы добавил, чтоб шевелилась проворнее.
— Добрый день! — с порога заявила ведьма, да ещё и махнула книжечкой профсоюзного удостоверения. — Моя фамилия Рейсон, я адвокат госпожи Бумберг. И у меня к вам имеется ряд вопросов. Времени мало, поэтому попрошу отвечать сразу и по возможности честно.
Молодец, конечно, так и надо. Вон красотуля даже про ногти свои забыла, округлила розовый ротик испуганно. Только вот ни по статусу, ни по должностным обязанностям не полагается такой нахрапистой быть, чай не следователь. Не имеешь ты права, радость рыжая, никого допрашивать, а можешь лишь вежливо спрашивать. Уже нарушение, да ещё какое. Особенно если эта дива жалобу накатает. А она накатает, тут даже и кофейная гуща не требуется.
— Чем могу помочь? — промямлила секретарша, косясь на открытую дверь кабинета начальства так, будто подмоги оттуда ждала. — Вы записаны?
— У нас всё записано, — заверила её адвокатесса, ненавязчиво на краешек стола усаживаясь. Красотка даже шарахнулась от неё, неловко
— Что? — захлопала нагуталиненными ресницами секретарша.
— Так, — довольно кивнула адвокатесса. — Значит, едем дальше. Кто тебе его дал?
— Я не понимаю… — промямлила красотуля, — я сейчас охрану вызову!
— Валяй, вызывай, — согласилась рыжая. — Как раз свидетели нужны. Тут у нас дела уголовные. Хочешь, посчитаем? Шантаж — это раз, — ведьма почему-то не загибала, а, наоборот, разгибала пальцы, сжатые в кулак у самого секретарского носа. — Покупка и распространение незаконно изготовленных амулетов — это два. И лжесвидетельство — это три.
А подтасовка фактов, с целью запугать свидетеля — это четыре, пять и даже десять.
— Какое свидетельство? — вконец растерялась несчастная.
— Как какое? — искренне удивилась ведьма. — Ты мне сейчас врёшь, а я, между прочим, лицо официальное!
Какое официальное лицо, физиономия твоя наглая?!
— И знаешь, на какой срок это потянет? — грозно поинтересовалась адвокатша.
— На какой?
— На большой! Состариться в тюрьме ты всяко успеешь. И выйдешь оттуда сморщенной, горбатой и без зубов.
— Почему без зубов? — губы у секретарши вовсю дрожали — вот-вот разревётся.
— Потому что сокамерницы выбьют! — рявкнула ведьма. — Говори, кто амулет дал, выдра!
Вот эта «выдра» Тейлора окончательно доконала. Инквизитору пришлось даже переносицу энергично растереть, чтобы не разразиться молодецким ржанием. И пожалеть, что он сам не догадался записывающий амулет прихватить. Ведь не поверит никто, да у него и актёрского таланта не хватит повторить всё в лицах.
— Я не знаю ничего! — красотка всё-таки зарыдала. Вакса немедленно расплылась по персиковым щёчкам чёрными неаппетитными разводами. — Он мне сам!.. Я только пожаловалась, а он сказал, что это всё легко решается!..
— Ну, ну, не плачь, — нежно заворковала ведьма, сунув секретарше платок. — Ничего же страшного не случилось пока. Кто он-то? Бумберг?
— Да какой Бумберг! — длинно, с утробным подвыванием всхлипнув, отмахнулась платком девица, — толку от него? Это М-марк. Он хоро-оший.
— Да я и не спорю. А кто такой Марк?
— Он м-мужчина… Он такой мужчина! У нас таких и нету-у, одни Бум… Бумберги оста-ались…
— Так. Он весь из себя мужчина и, видимо, неместный, — подытожила адвокатша, бровки нахмурив. — Где ты его взяла-то?
— На… на улице, сказал, что я красивая. И в ресторан отвёл. А шеф меня никуда не во-одит, у него жена-а… А я замуж хочу!
— Понятно, — сочувственно покивала рыжая. — Великолепный мужчина по имени Марк познакомился с тобой на улице и отвёл в ресторан. А ты ему на жизнь пожаловалась. И чего? Он предложил супругу шефа шантажировать?
— Нет! — истерично взвизгнула девица. — Марк сказал, что всё решаемо! Он потом этот амулет принёс! Велел его Бумбергу подложить, а сам пропал! И чего мне? Я замуж хочу!