Назвался эльфом - женись!

Белецкая Наталья

– Тоже сможешь? Погоди, ты не знаешь, на что способен?

– На самом деле, в такое состояния ярости я впадал нечасто. За всю жизнь всего три раза, включая этот.

– Оу! И каждый раз из-за девушек?

Мэл широко улыбнулся. Неужели он расслышал ревнивые нотки? Или ему показалось?

– Нет. Первый раз в детстве. У меня была большая кукла, вот такая, – он показал руками сантиметров тридцать пять, – я любил играть с ней, потому что она напоминала маму, даже платье у неё было похоже на одно из маминых. Из-за этой куклы меня двоюродный брат дразнил,

называл мямлей. Однажды он специально сломал её и, насмехаясь, показывал обломки. Тогда я разозлился и ушел в полуоборот, нас едва растащили. Куклу потом починили, а брат извинился. Во второй раз это случилось в подростковом возрасте. Я впервые попал в человеческий город и хотел погулять самостоятельно. Мне казалось, родители слишком меня опекают.

– … и на тебя кто-то напал? – предположила Арина.

– Нет. Я услышал скулёж и завернул в подворотню. А там подростки лет пятнадцати издевались над щенком, мне предложили выкупить жизнь малыша, отдав все свои ценные вещи. Я рассвирепел, начался полуоборот. В результате, зачинщику здорово досталось, а остальная шайка разбежалась. Как потом оказалось, тот хулиган, которого я хорошенько избил, не первый раз на глазах у маленьких эльфов издевался над животными. Он хорошо знал, что мы любим детей природы, но не особенно умеем драться, и таким образом выманивал ценности и деньги.

– А магия? Эльфы же умеют колдовать! – воскликнула Алина, – могли бы как-то магически скрутить этого малолетнего живодера!

– Магия просыпается в пятнадцать – это в лучшем случае, а он подстерегал детей или подростков, как минимум на год-два помладше.

– Вот паразит! А дальше? У тебя проблем не было из-за того, что ты морду этой сволочи начистил?

– Нет, хотя у него папа занимал важный пост. Но у меня тоже древний и влиятельный род. Когда история вскрылась, эльфы были в ужасе, и папочку хулигана уволили с должности.

– Так ему и надо!

Арина задумалась о том, что все оказалось не так просто. Надо как-то аккуратно разузнать, есть ли пары у нечистокровных драконов, и если да, то является ли она парой Мэла. Вообще, парность могла бы объяснить все его поступки, начиная от внезапной помолвки и заканчивая восторженными взглядами, которые он иногда на неё бросал. Конечно, Мэл убежал на следующее утро после того, как признался в любви и заключил помолвку, но это тоже можно объяснить. Крови драконов в нем недостаточно, он сам признал, значит, мог не сразу почувствовать в ней пару.

Как относиться к этой парности Арина пока не решила. Мэл ей нравился, даже очень, но обстоятельства их знакомства настораживали. Вот зачем ей эльф-алкоголик? Если это было единожды, то простить можно, а если нет? Да и в целом, она пока недостаточно узнала его. Но сейчас важнее другое. Надо, наконец, понять, что произошло.

– Мэл, а объясни, почему я оказалась в этом мире? – спросила Арина. – Основное я поняла: ты случайно попал к нам, потерял свой артефакт, а потом вернулся за ним.

– Нет, дело не в этом. Я не знал, что тот артефакт, что тебя перенес, вообще

у меня был. Его тайно подкинул Ифрель, чтобы обвинить меня в краже. Тар-риас – наша реликвия, он очень важен, поэтому меня выгнали бы из Центра с позором. Но все пошло не по сценарию хранителя.

– Если ты вернулся не за Тар-риасом, то тогда зачем?

– Чтобы разорвать помолвку.

«Не быть тебе, Арина, сыщиком, – про себя подумала девушка. – Эх, такая теория распалась!» Только что она сердилась из-за этой глупой помолвки, потому что её согласия не спросили, а теперь расстроилась, потому что узнала, что Мэл хотел избавиться от линий на запястье.

Хотя, если подумать, то все логично. Зачем ему такая невеста? Сейчас помолвка нужна только для того, чтобы вытащить её из Центра. И взбесился он не потому, что она какая-то пара, а из-за того, что благородный и справедливый. Он то щенят спасает, то куколок, а тут она – классическая дева в беде, вся такая испуганная... Ну как не помочь? Только взгляды, когда Мэл явно любовался ей, никак не укладывались в эту теорию.

– Не думай, что ты мне не понравилась, наоборот! Но в твоем мире мы не могли бы быть вместе, а переносить тебя сюда я не имел права. Сейчас я не хочу ничего разрывать…– Мэл говорил быстро и несколько бессвязно. Он понимал, что правда получалась некрасивая.

Пока Арина была просто симпатичной жительницей безмагического мира, он хотел разорвать помолвку, а когда оказалось, что она – ключ, который долгое время искали, Мэл старается всеми силами стать к ней ближе. Он даже пожалел, что ответил честно на вопрос о возвращении. Надо было просто перевести тему. Вот и сейчас Мэл решил, что правильнее говорить о чем-нибудь другом, и стал подробно описывать свое перемещение, делиться догадками относительно мотивов Ифреля, даже признался, что ему было ужасно стыдно, поэтому он так быстро сбежал.

Арина с удовольствием слушала, вместе с Мэлом размышляла о мотивах хранителя, выдвигая самые сумасшедшие версии:

– А что если Ифрель был влюблен в твою маму, но твой отец увел её из-под носа хранителя? Поэтому у него к тебе неприязнь. Вот он и подстроил пакость! Что думаешь?

У Мэла на лице была написана такая смесь неверия и офигения, что Арина улыбнулась.

– Знаешь, я скорее поверю, что хранитель был влюблен в моего папу, – скептически заметил эльф, и девушка не выдержала и рассмеялась. – Да, моя версия тоже фантастическая, но все же более вероятная, чем та, что ты придумала.

– Это почему? У тебя папа – красивый, а мама – не очень?

– Нет. Просто мама – квартерон с сильной драконьей кровью, ей доступен полный оборот. Она прямолинейна, самостоятельна и, к тому же, бунтарка по характеру. Ифрель её явно побаивается, потому что в случае прямого противостояния, она скрутит хранителя в узел и доступно объяснит, почему он не прав.

– Это серьёзно, – с улыбкой признала Арина. – А Ифрелюшка только со слабыми воевать способен.

– Да, как оказалось, – подтвердил Мэл и продолжил рассказ.