Название

Фамилия Имя

– К сожалению, когда-то миллионы людей думали так же, Урия, но этот трюизм – ложь. Исторические хроники показывают, что с укреплением религии нарастает жестокость. Чем сильнее религия, тем сильнее враждебность. Только когда вера сдает свои позиции, у общества может появиться надежда стать гуманнее.

– Я убежден, что это не так, - сказал Урия, остановившись у одной из арок и глядя вниз, на неф. Над полом вились клубы пыли, которую потревожил сильный ветер, гулявший по опустевшей церкви. – Мое Священное Писание учит, как прожить жизнь достойно. В нем есть наставления, без которых человечеству не обойтись.

– Ты уверен в этом? – спросил Откровение. – Я читал твою священную книгу, и многое в ней говорит о крови и мести. Ты бы действительно стал

жить так, как дословно сказано в ее заповедях? Или же ты считаешь, что герои этого священного текста – идеальные образцы для подражания? В любом случае, я подозреваю, что большинство людей сочли бы предложенную в нем мораль чудовищной.

Урия покачал головой:

– Откровение, ты не видишь главного. Большую часть текста не следует понимать буквально, речь идет о символах или аллегориях.

Откровение щелкнул пальцами.

– Это-то и есть главное. Ты сам выбираешь, что в твоей книге понимать буквально, а что трактовать как символ, и выбор этот – дело самого человека, а не божества. Поверь мне, в прошлые века пугающе большое число людей понимали священные писания абсолютно буквально, и результатом их истовой веры в каждое прочитанное слово были страдание и смерть. История религии полна ужасов, Урия, и если ты сомневаешься, просто вспомни, что люди веками творили во имя своих богов. Тысячи лет назад в покрытых джунглями землях майя царила кровожадная теократия, почитавшая бога в облике пернатого змея. Чтобы умилостивить этого злого бога, жрецы топили девственниц в священных колодцах и вырезали сердца у детей. Они верили, что у бога-змея есть и земное воплощение, а потому строители храмов, устанавливая первую сваю, пронзали ею тело девственницы, дабы укротить гнев этого вымышленного существа.

Урия с ужасом посмотрел на своего гостя:

– Ты же не станешь сравнивать религию, которую я исповедую, с таким языческим варварством?

– А почему их нельзя сравнивать? – возразил Откровение. – Во имя твоей религии святой человек развязал войну, боевой клич которой был «Deus Vult» - на одном из древних языков старой Земли это означает «Так хочет бог». Его воины должны были уничтожить врагов в далеком королевстве, но первым делом они обратили свое оружие против тех, кто возражал против войны в их собственных землях. Тысячи людей лишились крова, были зарублены насмерть или сожжены заживо. Убедившись, что на родине не осталось несогласных, эти легионы благочестивых воинов двинулись к святому городу, который должны были освободить, и на пути в тысячи миль грабили все страны, через которые проходили. Достигнув города, они убили всех его жителей – якобы для того, чтобы очистить город от скверны. Помнится, один из предводителей праведного похода сказал, что кровь доходила до колен всадника и до уздечки коня, и случилось это по справедливому божьему правосудию.[8]

– Но это было в древности, - заметил Урия. – Ты не можешь утверждать, что в событиях, столь затерянных в глубине веков, все случилось именно таким образом.

– Если бы это событие было единственным, я бы с тобой согласился, - ответил Откровение, - но спустя всего лишь сто лет или около того еще один святой человек объявил войну против секты, зародившейся в лоне его собственной церкви. Его воины осадили цитадель сектантов во Франкии, и когда город пал, генералы спросили своего предводителя, как им узнать, кто из горожан правоверен, а кто еретик. Этот человек, руководствовавшийся именем твоего бога, приказал: «Убивайте всех, Бог узнает своих» [9]. В итоге было убито около двадцати тысяч мужчин, женщин и детей. Но хуже всего то, что охота за еретиками, возможно, пережившими осаду, привела к созданию организации, известной как инквизиция; чудовищная эпидемия истерии дала инквизиторам право пытать своих жертв дыбой, огнем и железом, лишь бы несчастный признался в ереси и выдал своих соучастников. Позже, когда большинство врагов церкви были пойманы и преданы смерти, инквизиция обратила свой взор на ведьм, и священники

подвергли пыткам тысячи женщин, вынуждая их признаваться в противоестественных связях с демонами. На основании этих признаний их приговаривали к сожжению или виселице, и еще триста лет с десяток стран были охвачены этой истерией – безумием, в результате которого целые города были стерты с лица земли и более ста тысяч человек погибли.

– Ты выбираешь из примеров истории только крайности, - упрекнул Урия, стараясь сохранить самообладание после таких рассказов, полных убийства и кровопролития. – Времена изменились, изменилось и отношение человека к ближнему своему.

– Урия, если ты действительно веришь в это, то ты слишком долго сидел взаперти в своей полной сквозняков церкви, - сказал Откровение. – Наверняка ты слышал о кардинале Танге, экзархе, практиковавшем примитивную форму евгеники и повинном в массовых убийствах. В погромах, им санкционированных, и в лагерях смерти погибли миллионы жителей Индонезийского блока. Он умер меньше чем тридцать лет назад; целью его жизни был возврат к временам, не знавшим научного прогресса, а средства в точности копировали практику инквизиции сжигать на костре ученых и философов, которые смели оспаривать взгляды церкви на космологию.

Больше выдержать такую беседу Урия не мог, а потому направился к лестнице в дальнем конце галереи, чтобы спуститься в притвор.

– Откровение, ты видишь только кровь и смерть. Ты забываешь о добре, которое можно творить с помощью веры.

– Если ты думаешь, Урия, что религия – это добрая сила, то тогда ты не замечаешь, насколько история нашего мира пропитана суеверной жестокостью. Незадолго до начала Старой Ночи религия утратила часть своего влияния на жизнь людей, это так; но, подобно страшному яду, она отказывалась уйти полностью и продолжала сеять разлад среди народов, которые выжили. Без веры в богов различия со временем стираются; новые поколения приспосабливаются к новым нравам, взаимодействуют, вступают в смешанные браки, и раны, унаследованные из прошлого, постепенно забываются. Только вера в богов и высшие силы отчуждает их друг от друга, а все, что разделяет людей, ведет к бесчеловечной жестокости. Религия – как раковая опухоль в сердце человечества, которая служит только этой опасной цели.

– Довольно! – воскликнул Урия. – Я слышал достаточно. Да, люди совершали ужасные преступления во имя бога, но не менее ужасные преступления они совершали и без прикрытия религии. Вера в то, что существуют боги и загробная жизнь, – неотъемлемая часть того, что делает нас теми, кто мы есть. Если ты лишишь человечество этой составляющей, что, по твоему мнению, должно занять ее место? За годы священничества я много раз совершал обряд над умирающими, и нельзя недооценивать эмоциональную поддержку, которую человек на пороге смерти и его близкие находят в религии.

– В твоих рассуждениях есть слабое место, Урия, - не согласился Откровение. – Способность религии даровать утешение ни в коей степени не значит, что ей нужно доверять и считать истиной. Для умирающего, может быть, и утешительно думать, что после смерти он попадет в некое райское место, где царят изобилие и бесконечное блаженство. Но даже если он умрет со счастливой улыбкой на лице, в масштабе вселенной и того, что есть истинно, это не будет иметь никакого значения.

– Может быть, и так, но когда придет мой час, я умру с именем моего Бога на устах.

– Ты боишься смерти, Урия? – спросил Откровение.

– Нет.

– На самом деле?

– На самом деле, - подтвердил Урия. – Я достаточно нагрешил, но моя жизнь прошла в служении Богу, и я верю, что служил ему верно и достойно.

– Почему же, приходя к верующим в их смертный час, ты видишь, что они не рады концу их земного пути? Разве домочадцы и друзья не должны в таком случае быть в хорошем настроении и праздновать переход их родственника в мир иной? Ведь если по ту сторону смерти нас ждет вечная жизнь в раю, почему же они не предвкушают час ухода? Может быть, потому что в глубине души они вовсе не верят в это?