Названия я так и не придумал, так что принимаю предложения
Шрифт:
Если решать задачу, в условии которой дано только два пути и надо не прерывно двигаться вперед, человек непременно выберет один из путей, ведь надо двигаться. Машина скорей всего самоуничтожиться, так как не в состоянии двигаться в таких условиях. Интересно то, что есть другой вид невозможности выбора и этом непрерывного действия. Так ведут себя элементарные частицы, которые в такой ситуации выбирают сразу оба пути и движутся по обоим одновременно. Машины навсегда останутся нашими рабами, ведь они могут думать только то, что мы им можем объяснить, и не могут нечего осознать самостоятельна.
В таком большом
– А как там Надя поживает?- уже немного навеселе и с мутнеющим взглядом спросил Паша.- Стала журналисткой, как собиралась?
– Да, это детская мечта была. Она в институте чето там вела. Я не знаю, я в команде был.- Макс был куда более стройным, нежели Паша, да и съел куда меньше. Так что у него уже давно начал заплетаться язык и движения стали более плавными и хаотичными.- В настоящей ведь жизни все совсем не так. В школе нам-то кажется: начну жить, все получиться, а как жить начинаешь, дак все получается ни так как думал. Никто уже не дает инструкций что делать, а без них уже как-то и не понятно становиться.
– То есть у нее теперь новая мечта?
– Ну, что-то вроде того. В жизни не до мечтаний. После института мы с ней поженились. У нас старшему уже восемнадцать стукнуло, а младшенькой еще только десять. Теперь у нее другие заботы. Теперь у нас семья. Видишь, семья многое меняет в жизни.- Макс все чаще опрокидывал стопки и все сильнее уходил в свои собственные мысли. Павел меньше пил и больше слушал.- Раньше ее часто приглашали на работу. Она даже работала журналисткой-стажеркой, и писать пыталась. Только потом у нас появился первый. Надо было семью поднимать, понимаешь? Мечтать, не было времени.
– Тут он опрокинул еще одну, и уставился в какую-то точку на стене. Павел тоже выпил и надолго задумался.
Разлив еще по стопочке, Павел Иванович поинтересовался.
– А ты мог бы устроить мне встречу с Надей.- Для пьяного он говорил на удивление вкрадчиво и тихо.
– Да запросто, хочешь, заходи к нам в гости на днях. Посидим, вспомним былое.- Максу кажется, понравилась идея, встретиться в знакомой обстановке. Наверное, он все-таки чуть побаивался босса.
– Нет, ты не понял. Я хотел узнать, возможна ли нам с ней встретится вдвоем...
– Вдвоем?- Макс несколько опешил.- А почему вдвоем?
– Понимаешь.- Тут он придвинулся поближе к столу- В школе, когда вы с ней встречались, я был в нее очень сильно влюблен. Ты может, не знал этого. И есть кое-какие личные темы, которые мне бы хотелось с ней обсудить в более интимное обстановке. Ну, чтобы только я и она. Примерно, как мы с тобой сейчас. Мы же обсуждаем темы, ну мужские, о которых при ней говорить бы не стали?- Тут он жестом руки быстро показал сперва на себя потом на собеседника, и когда тот неопределенно кивнул, Павел продолжил.- Ну вот. Первая любовь, все такое. Мне при тебе в детали вдаваться, как-то сне удобно. Будь другом, поговори с ней.- Макс немного растерялся. Наверное, таким
– Ну да, наверное.- Максу было неудобно отказать, но и говорить видимо было не очень удобно. В любом случае ситуация была щекотливая. Поэтому Паша быстро перевел тему в другое русло, более отвлеченное и к этому разговору в этот день больше не возвращался.
Расстались они уже под сильным градусом, как раз такие, когда кроме собеседника замечать кого-то очень трудно и единственновозможным кажется продолжить веселье. Однако более ответственный босс был ни приклонен, и они разошлись по домам. Павел Иванович перешел дорогу, доехал до своего этажа, зашел домой, открыл бутылку водки и апельсинового сока и всю ночь смотрел телевизор, закутавшись в плед.
Неделя тянулась для Макса бесконечно. Павел Иванович решил порадовать его своим звонком в конце недели. И заодно напомнить "другу" об их устной договоренности, по поводу свидания с его женой.
– Да слушаю.- Голос Макса звучал властно и решительно.
– Привет это Павел. Ты говорил с инвесторами.- Инвесторы - это был предлог для звонка.
– Нет еще. А я не понимаю, зачем с ними разговаривать и о чем. Дом ведь расселяют. Его, вроде, аварийным признали. Зачем тогда инвесторы?- Теперь уже голос звучал совсем по-другому. Он потерял всю былую властность и стал каким-то неуверенным. Макс заикался в конце каждого предложения.
– Тебе что не объяснили, как работает программа расселения? Есть люди, у которых есть деньги. Они хотят, что-нибудь с этими деньгами сделать и если для этого им нужно здание, то они идут к нам. Платят нам деньги, и подбирают себе подходящее здание. Мы предлагаем жильцам капитальный ремонт здания. Они всегда соглашаются. Все хотят бесплатный ремонт за счет государства. Делаем вид, что ремонтируем, потом находиться какая-нибудь аварийная неисправность и оплаченные специалисты по ремонту признают дом аварийным. Аварийный дом стоит примерно на тридцать процентов дешевле. Расселяем жильцов. Потом признаем дом пригодным к жилью, то есть, отменяем аварийное состояние. Все это делается у нас так, что выше никто даже не знает, что мы его аварийным признаем. Потом завышаем цену на дом, и продаем инвестору. Получается в среднем, дом продается дороже в полтора раза. Разницу кладем себе в карман. Все запомнил?- Макс слушал, как мог, но Павел Иванович говорил быстро, да и не ожидал он такого от администрации, поэтому во всем он разобраться не успел.
– Ну, кажется да. А чиму ты тогда не миллионер? Ведь продать дом в полтора раза дороже - это ептваюмать сколько денег. Да и к тому же, как я понял ты, и откаты получаешь от инвесторов.- Макс говорил честно, но еще более не уверенно. Он не знал, можно ли ему это вообще спрашивать.
– Ну, во-первых, с чего ты взял, что я не миллионер? А во-вторых, там ведь не только я кормлюсь, вся администрация в деле. Оценкой, например, занимается гурион, а ведь есть еще те, кто делают ремонт, те, кто выдают разрешения, те, кто просто закрывают глаза… да много кто. Слушай, а ты с женой поговорил? Ну, помнишь, о чем мы договаривались? Она могла бы ко мне зайти на этих выходных.- Павел, наконец, добрался до главной части своего звонка.