Названные именем забытым
Шрифт:
Сдирают оставшуюся кожу Шальной. После, насилуют её тельце, в котором уже тысячи лет не было ни одной живой капли. Воцаряется гул из мрака.
Верочка:
Душу свою мёртвую вывела наружу
Свет огней людских смазал ей бока.
Сонечка: Хватит людиться, перестаньте кланяться.
Тульская: Я Розе давно говорила на счёт своей судьбы. Мы вырежем ещё двести, но женщины закостенелись и это щепотка. Мы должны
Феклуша: Я думаю, и я не могу не думать. В этом мой женский огонь.
Буревестница: Всё верно. Мы убили многих девиц. Мы порезали множество девочек. Но нам необходимо решиться для похода в последние страны Стариц.
Верочка: Я слышала, что существует какой-то дом, где Старицы хранят свою великую наследницу и тайну.
Сонечка: Нам нужно найти этот дом и выжечь его. Так мы откроем себе новое время.
Революционно-военным маршем отправились они искать таинственный дом Стариц. Однако каждая из них много отдала революции и не готова была к межженской войне. Женпендоздрастье стоит этой жертвы, но они стали сомневаться, нужна ли эта жертва им самим. Много сомнений и много дум. Пусть лучше стреляются – пока они ещё смогли бы это оправдать и показаться красивыми. Но потом – потом всё это будет частью их внутренней карикатуры, которая не похожа даже на действие от назойливой тоски и клопов скуки.
Верочка:
Не зная, что делать и куда идти
Мы можем отправиться восвояси.
Но если уверены и сможем прийти
То будем убийственны и с кровью в мясе.
Сонечка:
Воинственной волей сжигая путь
Мы заберемся торжественно.
Феклуша:
Найдём себе дом и закинемся мокро
Отдавшись таинственной вере ночной.
Верочка:
Ночь лишь питает мою кровь без богини.
Я состою из пространств негодяев.
Сонечка:
Нет никаких мужских слов в наших листьях
Прости прими, что мы умираем.
Набугойка (несущественно пропадая): Храм! Бери его, нечестивого!
II
Старица обитает здесь вместе со своими мёртвыми надеждами. В храме пустынно, везде лежит песок и аромат прошлого. Некогда жившие портреты богини блистают в своей бывшей могущественности, но от пустоты человеческой веры они утратили свои соки. Старица зажигает свечу и поправляет свой платок. Она знает, что женская война унесет всех её сестер, дочерей, матерей, бабушек и внучек. Большей ей ничего не осталось
Старица: Пожалуйста, возьмите на прицел мою душу. Только её вы ещё не убили сегодня.
Верочка: Феклушка, дай ей очередью в бесконечности.
Стрельба.
Буревестница: Что же ты стреляешься, как воздушная пропасть! Режись, но не гневком!
Сонечка:
Храм твой висит в мясе.
Жизнь твоя стоит ниже.
Брось себя и сдавись.
Мы рождены свыше.
Старица:
Благостно ты говоришь.
Прошлое ты отрицаешь.
Лучше со мной помирись.
И муку не схлопотаешь.
Набугойка:
Я могу лично вырезать
Из тебя всю старую жизнь.
Лучше скажи нам, старица
Как нам тебя убить?
Старица:
Я есть пустыня земли.
Убить меня может каждый.
Лучше меня расстрели
Навечно закрыв меня жаждой.
Вылезает Попиха и ест ткань наших сбережений.
Попиха: Подайте! Прошу! Убиваюсь!
Честная гада: Убейте меня, умоляю!
Вазилина: Примите меня за душу!
Ласкана: Палочкой выбрейте пушку!
Храм трясется. Старицу забивают падающие камни. Из Старицы вылетает мучное облако. Проекция возникает и день заканчивается.
Проекция: Я открою вам тайну.
Сонечка: Ты не можешь существовать.
Верочка: Ты не хочешь существовать.
Фелуша: Ты не будешь существовать.
Буревестница: Ты не станешь существовать.
Набугойка: Ты не скажешь про "существовать".
Старица: Ты не я, я лежу прибитая.
Проекция:
Знайте, девочки, знайте, дамы:
Вы убили много женщин.
Я - проекция из кармана,
Желающая конца всех дышащих.
Убейте ещё девочек-рожениц.
Убейте ещё младых мам.
Не будет больше дамского,
Не будет царить балаган.
Конец всему чёрствому слову,
Конец всему женскому произволу.
Верочка: Мы родились, чтоб жизнь остановить.
Сонечка: Миссия наша - опустошение, Мессия наша - Небытие.
Феклуша: Мы отряд смерти, мы несём разрушение.
Набугойка: Мы убьём всё, что являет себя.
Буревестница: Проекция, отведай крови.