Называй меня Богом

Руссет Анастасия

У нее в крови было желание мне перечить, наверное, поэтому я все еще терпел эту женщину. Несмотря на красоту у нее был довольно склочный характер, хотя, надо признать, с ней было очень интересно.

– Где мой домовой Камиль? – поинтересовался я, ни в чем не бывало.

Домовой носил польское имя. Мы познакомились во время второй мировой войны, в одной маленькой деревушке. Там всю семью решили спалить в их собственной хате, а Камиль был еще очень маленьким и чуть не сгорел вместе с ними. Он не знал, как покинуть дом, к которому был привязан. Домовые духи привязаны к месту, которое оберегают. Он просто

не обладал достаточной силой, чтобы уйти, когда ворвались солдаты.

– Я отдала этого блохастого кота твоей соседке, - пояснила она.

Все верно. Но это был не совсем кот, а скорее домашний дух, который просто так выглядел. Я не мог брать Камиля постоянно с собой, поэтому нужно было, чтобы кто-то заботился о нем. Однако, попросив об этом ведьму, я рассчитывал на совершенно иной результат.

– Я тебя не об этом просил.

Оставив ее в зале, я прошел в спальню. Моя любимая комната была обставлена соответственно. Огромная кровать, узкий шкаф в углу... На нижней полке находились носки и джинсы, чуть выше - мягкий свитер. Одевшись, я потер лицо ладонями. В квартире еще не включили отопление, и было холодно. Да и Камиля нужно забрать у Веры Даниловны. Благо, старушка поздно ложится, и не придется её будить. По крайней мере, я на это надеялся. А самое смешное – мне нравилось так жить. Притворяться обычным человеком с обычной жизнью, чуть разбавленной минимальными удобствами или сибаритом с деньгами – не важно. Это все было весело, или мне просто надоела ответственность?

Достав с нижней полки шкафа охотничий нож, я подошел к подоконнику и опустился на колени. Постукивая по паркету костяшками пальцев, довольно просто было определить пустоты и поддеть деревяшки кончиком лезвия. Нащупав рукой объемную коробку, я вытащил её на свет и, положив на подоконник, откинул крышку. Документы, кредитки, наличка и мобильный. Нет, это не паранойя, просто я предпочитал быть ко всему готов.

– Я скучала, - она подошла сзади, обвив меня руками.

– Я просил тебя позаботиться о домовом.

– Какая, в сущности, разница, кто о нем заботится? – она поцеловала меня в шею и легонько укусила за мочку уха. – Это всего лишь домашний дух. Ведьмы не заботятся о низших.

– Я просил тебя. Это так сложно?

– Я хочу тебя, - её пальцы проникли под свитер и пробежались по моей коже, - слышишь? К черту блохастого. И твою соседку.

– Мне нужно забрать домового, - я сделал шаг в сторону, высвобождаясь из её объятий, - и идти по делам. Извини.

– Ты сволочь, Эд, – она говорила спокойно, но я ощущал, как в ней клокочет злоба. – Я ждала тебя. Я приезжала в этот вонючий клоповник каждый вечер, только чтобы тебя увидеть.

– Я не твоя игрушка, Лана. Ты не можешь получать все, что хочешь.

– Кто тебе это сказал?

Она развязно улыбнулась и села на кровать, стянув блузку через голову. На ведьме не было нижнего белья и ее соски, напрягшиеся от холода, призывно алели в полутьме. Красивая грудь. Красивая женщина. Было время, когда я даже хотел забрать её к себе. Но ведь физическая красота еще не все, правда?

– Так сказал Я.

– Мудак.

– Красивым женщинам не идут ругательства.

Рассовав свою скромную добычу по карманам, я вышел из комнаты и прикрыл дверь, услышав напоследок, как в дерево

врезалось что-то плотное. Пожалуй, я устал от этой женщины. Она определенно была лучше, пока не пыталась мной управлять или предъявить какие-то претензии. Хотя секс с ней, безусловно, был хорош.

***

В коридоре было зябко – на Земле почти везде так, а уж тем более в Пскове, в конце осени. Накурено – наверное, снова сосед, Денис, выходил из квартиры подымить. Пахло сыростью и одиночеством – я ненавидел и то, и другое равнозначно, хотя в них обоих было нечто для меня философское.

Изобразив приветливую улыбку, я позвонил в соседнюю дверь. Вера Даниловна открыла сразу, будто стояла под дверью. Хотя, я не очень удивился бы, если стояла. Любопытнейшие существа, эти пенсионеры.

– Здравствуйте, Вера Даниловна!
– мою улыбку можно было использовать вместо лампочки.
– Как там мой Камиль?

– А что ему сделается, - она всплеснула руками, - сначала диван облюбовал, а теперь, у Семеновны себе подружку завел. Котятки у него, вот.

Наверное, на моем лице все же отразилось глубокое удивление, потому что бабулька сразу засуетилась.

– Андрюшенька, может чаю тебе?

– Да, то есть, нет, - попутался я. Раз домовой семейством разжился, то теперь он был не транспортабелен. – Я только приехал. Паразита моего можно на ковер? Буду его воспитывать.

– Так ты что, может голодный?

Отрицательно покачав головой, я отнекивался, но соседка, кажется, совершенно меня не слушала.

– Так я ж пирожков напекла!

Она исчезла в недрах квартиры, окутанная сладким запахом сдобы, а у порога появился мелкий паразит, именуемый моим домовым. Общались мы мысленно, благо духи всегда были на это способны.

– Привет, Эйдан.

– И тебе не хворать, чудовище волосатое.

– От такого же слышу,– парировал поганец.

– Ты у нас теперь папашка?

– Угу,– гордо напыжился он, – пятеро!

– Рад за тебя,– улыбнулся я, – вот только кого я теперь на новое место жительства заберу?

– Да-а, кто ж за тобой, трутнем, убирать будет?– фыркнул кошак.

– Эй, я серьезно. Мне нужен домоправитель.

– Ребятёнка своего могу командировать,– кажется, он напыжился еще больше, если такое было возможно, - талантливые, все в меня!

– Ладно, давай ребенка,– я кивнул.

В самом деле, не отрывать же ему голову теперь. Семейный домовой к перевозкам был не пригоден.

– Завтра утром будет готов,– довольно ответил Камиль. Похоже, он был готов к этому разговору.

– Он у меня уже привык, - заметила подошедшая Вера Даниловна, - может, совсем оставишь?

– А мой паразит вас не объест? – улыбнулся я.

– Нет, - она протянула мне пакет, источающий аромат выпечки.