Называй меня Богом
Шрифт:
– Нужно было тебе или ему? Ваши ответы логичны лишь для вас двоих! Я не должна этого чувствовать. Твоя боль раздирает меня изнутри. Моя сила должна была увеличиться, построить крепости. Но ты сделал меня лишь слабой!
В голосе её горечь, и небо набухает дождем. Это больно, безумно больно, ведь каждое её слово - это чистая правда. Трава под моими ногами пожухла, а кусты, секунду назад горделиво покрытые яркими пламенными цветами, ссыпали всю зелень вниз, открывая уродливые голые струпья веток.
– Я думала, что умру там. В какой-то момент
– Кара моя...
Тянусь к ней всем существом, не только физически, но и ментально, в едином порыве души и тела, но она закрывается, отступает назад. Хотя я не помню собственного детства, и не было во всех мирах такого, с чем огонь не может справиться, сейчас я будто ребенок, нашедший путь в страну чудовищ…
– И все, что произошло между нами - стало лишь моим обычным сном о грядущем. Несуществующем грядущем. Я боюсь подумать, что было бы, если бы Таларра не вмешалась... Не я твоя кара, а ты моя.
Слова её больнее моего огненного бича. Они не убивают сразу, а обнажают нервы, продолжая задевать там, где отвратительнее и больнее всего. Я – её кара… Уж столько ли грешило это дитя, что достался ей я? Тот, кто привык заботиться лишь о себе, исполнять лишь свои желания… тот, кто даже не может и не умеет объяснить этого так, чтобы она поняла…
– Не отворачивайся от меня, - прошу.
Мольбы мои напрасны. Смотрит вдаль, лаская взглядом горизонт и грозовые облака, готовые пролиться дождем над яркой цветущей бездной. Понимает ли она, что никогда не станет все так, как прежде, как было до неё?
– Ты думал когда-нибудь, что наш иллюзорный мир может рухнуть от одного неверного дыхания?.. Я неверно вдыхала все те секунды, что ты был Истинным.
– Ты боялась меня.
– Я, Темная, Богиня Мести... я боялась.
Ей горько от этих слов, я знаю, вижу.
– И я боялся... и боюсь сейчас, что ты решила что-то за нас в те самые мгновения своего страха. Что разлюбила...
Быстрый разворот, и горящие молниями ярости глаза. Её кулачки ударяют по моей груди – не сильно, но весьма ощутимо.
– Как ты только мог такое подумать! Как мог!
Боже… В последние сутки я молюсь чаще, чем когда-либо еще. Бог, который молится… никогда не думал, что это возможно. Но она любит, и мир вокруг снова оживает и цветет – и трава под ногами, и злосчастные, вновь покрывающиеся буйной растительностью, кусты…
Притягиваю Кару ближе, как можно ближе, желая раствориться в ее сбивчивом нежном дыхании. Затихает в моих руках, прижимаясь теснее, и что-то успокаивается во мне, снова становится цельным и безмятежным, как огонь, мирно покоящийся в камине.
– Ты не права, - голос мой не громок, но теперь я уверен в собственных словах, - наш мир не идеален, наш мир не иллюзия. И мы в настоящем. А будущее ты еще успеешь увидеть.
Молча слушает, поглаживая пальцами мой затылок.
– Эллинайе
– Ты должна показать мне, научить тому, чего я не знаю. Нам нужно, необходимо это, чтобы обратить слабость в силу.
Поддеваю её подбородок пальцем, поднимая лицо к свету. Смотрит на меня в упор осколками бесконечного неба.
– И, да, я твоя кара, как и ты моя. Лучше привыкай к этому быстрее, потому что отпустить тебя я не в силах.
– Я делаю тебя слабым безумцем?
В голосе отчаяние, и мне бы соврать, но я попросту не умею. Да и не хочу. Не ей.
– Ты этого стоишь.
– Я бы хотела, чтобы все было проще.
Прижимается, ласкается. Руки мои утопают в темных прядях, а губы прикасаются к её лицу. Так гармонично и естественно, будто миллионы раз до этого.
– Как это, проще?
– Если бы мы были обычными, наверное, было бы проще.
А было бы? За жизнь свою я не раз убеждался, что все склонны находить проблемы – даже там, где их, по сути, нет. Кто поручится, что будь мы, к примеру, простыми жителями Земли, проблем было бы меньше?
– Есть вещи, которые не дано изменить даже Богам. Ты не могла бы быть обычной для меня никогда, - шепчу на ушко.
– Хочу уметь защитить тебя, даже от себя.
– Ты не учитываешь, - терпеливо начинаю, - я старый, очень старый. Старше только Время и Изначальная Тьма. Мне сложно причинить вред вообще как-либо.
– Но я причиняю…
Тихо, но с таким сожалением… Отрицательно качаю головой.
– Ты не понимаешь. Теперь, когда я знаю, как это - быть с тобой, без тебя мне будет гораздо хуже.
– Значит, быть вместе - меньшее из зол…
Мне кажется, или в голосе у нее облегчение?
– Зло ли? Посмотри на Истину. Она отказалась от такого дара, который был поднесен нам… Живущий наполовину – слаб. Быть может, твой отец боится именно этого, - разъясняю, - но я никогда не предам и никогда не причиню тебе вреда намеренно. Любое пламя будет лишь ласкаться к тебе, и только. Ты радость моя и любовь, как могу я сделать тебе больно?
– Но ты сделал.
Уже не обиженно, просто как констатация факта. Беру её лицо в ладони, окунаясь в любимый взгляд, как в потоки легкого бриза.
– Мне трудно, Кара. Тот, кто вечно жил лишь для себя, не может измениться в одно мгновение. На заре времен я уничтожал миры, всего лишь играя. Оставлял за собой выжженные пустыни, без капли влаги, только чтобы посмотреть на последствия, или по пустой прихоти, - абсолютно не горжусь тем, что делал, но скрывать от нее не намерен, - теперь я думаю над своими поступками, но мысли эти с позиции сильного, с позиции Бога. Позволь мне делать то, что я привык, и не бойся за меня. Я сберегу себя для тебя, что бы ни случилось, выполню обещанное. Твой, только твой…