НЧЧК. Дело Рыжих
Шрифт:
– Не повторится, - хотелось произнести это гордо, с высоко поднятой головой, а получился какой-то сдавленный писк.
– Я… я сегодня же напишу рапорт, милорд. Я не гожусь для этой работы. Надеюсь, Вы найдете минуту, чтоб подписать… Только… только не говорите Ытхану Нахыровичу. Я сама все расскажу…
И позорно шмыгнула носом, едва удерживаясь от слез.
Ну вот! Сейчас прольется море слез.
О, женщины! Имя вам - коварство! У вас как принято? Сначала наворотить бед, непостижимым обычной логикой способом сыскать на свою хорошенькую попку неприятностей, размазать чужие мозги по черепной коробке, потом
Искушение, посадить себе на колени, заплаканное создание, у которого на каждой ресничке висит по бриллиантовой слезке, и затем ласково погладить по стройной гибкой спинке, у Эрина, естественно, появилось тут же. Кто бы там и что не говорил, а он вполне здоровый мужчина, обремененный правильной сексуальной ориентацией, к тому же вовсе не железный. К слову, для вчерашнего, посапывающего в обнимку с шапкой домашнего ребенка, Нолвэндэ выглядела слишком уж соблазнительно. Но по понятным причинам заходить так далеко в своих желаниях энчечекист не осмелился. Профессиональная этика вкупе с богатым жизненным опытом это вам не чих кошачий.
Знаем! Уже проходили. Никогда не угадаешь, в какой момент твои действия буду поняты превратно, неверно истолкованы и гневно заклеймены, как подлое домогательство. И рыдающая дева буквально в мановение ока из кающейся грешницы превратится в суровую обвинительницу. "Да как вы посмели даже подумать? ЖЫвотное!" - воскликнет она, и будете вы тут же посланы на вечное поселение в тот город, где таким жЫвотным самое место. Правильно! Ф Валчанск!
Сей великий дар - переворачивать все с ног на голову, даруется женскому полу еще в утробе матери и наследуется от самой первой прародительницы в неизменном виде. Самая проштрафившаяся барышня сумеет извернуться таким образом, что виноватыми окажутся все вокруг, кроме неё самой. Все мужчины, разумеется. Это они - похотливые жЫвотные, втравили нашу невинную овечку в коварные тенета порока, лишили возможности сопротивляться и, в конце концов, оставили без помощи пред лицом врагов. Да, да, да - так и было дело, а все доводы логики и разума не более чем сугубо мужские, шовинистические происки, с которыми давным-давно следует бороться, как с самым вопиющим злом. Ну, или что-то в этом духе.
Эрин заставил себя не смотреть на обнажившееся из-под пледа плечико и гладкие коленки. На всякий случай, он крепко сомкнул ментальные щиты. Вполне возможно, леди Нолвэндэ и не планировала пускать в ход приемы истинно женского коварства, но тогда незачем оскорблять девушку своими параноидальными подозрениями.
Поэтому эльф лишь опустился на корточки перед подчиненной и сказал самым мягким тоном, на который был способен:
– Нол, если бы каждый энчечекист после того, как напился и не рассчитал своей силы… при общении с коллегами, подавал в отставку, то Родина осталась бы без НЧЧК. Это раз. А если отбросить лирику, то без мыслечтеца и графомага мне придется очень туго. Это два. Так что не бросай меня на произвол судьбы с попаленными тобою же мозгами. Договорились?
Эльфийка горестно вздохнула, когда шеф деликатно пожал кончики её пальцев.
В принципе, это тоже был запрещенный маневр. Ну, какая девушка станет упираться и гнуть свою линию, когда благородный рыцарь, покрытый свежими боевыми ранами, искренне взывает о поддержке и помощи? Как не подставить свое хрупкое, но надежное плечо? Вот именно! Что и требовалось
Тем временем закипела вода в кастрюльке на плите.
– Ты пельмени есть будешь?
– поинтересовался Эрин самым обыденным голосом, словно ничего ровным счетом не случилось.
– Нет, - всхлипнула Нол.
– Не буду.
– А пельмени?
– переспросил эльф.
Она отрицательно покачала головой.
– Ну, тогда только пельмени, - решительно заявило начальство и высыпало в бурлящий кипяток полную пачку продукта из стратегических запасов.
Словом, завтрак прошел в теплой и дружественной обстановке.
Откровенно говоря, в наступившем рабочем дне места унынию и самобичеванию быть не могло. И то, и другое там просто не помещались. Сначала Эринрандир отправился на освидетельствование.
– Лишняя бумажка обвинению не повредит, - объяснил он напарнице.
Едва эльф переступил порог кабинета доктора Жах, сизоликая врачиха-гоблинша вцепилась в Эрина, словно ястребица в зайчонка. Бегло оглядев несимметричный лик следователя, Готзилла Шахидовна вооружилась фотоаппаратом и скомандовала громовым басом:
– Раздевайся, ап-Телемнар!
Ассистентка докторши - маленькая изящная хоббитянка уставилась на эльфа во все глаза, хотя и залилась краской смущения от макушки до пяток. Она рисковала стать героиней дня в женской части коллектива НЧЧК.
Эрин растерянно оглянулся на барышню.
– А? Э?
– Она не первый раз видит твою голую задницу, - фыркнула гоблинша, насмешливо пошевелив одиночным, но длинным усом, гордо реющим над верхней губой.
– Кто ж виноват, что об твою смазливую рожу всем так и хочется почесать кулаки.
– Я за ширму, - быстренько сообразил Эринрандир и нырнул за спасительную и непрозрачную створку.
– Скромник.
Доктор Жах презрительно фыркнула и приступила к осмотру, время от времени делая снимки особо живописных синяков и ссадин.
– Имеются обширные подкожные кровоизлияния в районе грудной клетки… Сделай вдох и выдох… Тут больно? А тут?… Вроде бы переломов нет. Это хорошо… Рот открой… Зубы целы.
Хоббитянка сосредоточенно протоколировала.
– Мда… ап-Телемнар, попка у тебя отличная, - ухмыльнулась докторша.
– Вы мне льстите, Готзилла Шахидовна.
– Элочка, разве я не права?!
– притворно удивилась та.
Ассистентка поспешно спрятала за пушистыми ресницами алчный взор и поспешила заверить патронессу, что в жизни своей не видела более аппетитных мужских ягодиц. Эрину ничего иного не оставалось делать, кроме как кисло улыбаться. Готзилла всегда отличалась грубыми солдафонскими шуточками, и всерьез обижаться на неё не имело смысла. Зато гоблинша, как и вся её раса, обладала уникальными целительскими талантами, и после снятия побоев легко избавила Эринрандира от страданий. Правда, напоследок наградила игривым, но увесистым шлепком по заднице.
– Ух! Где мой цветущий сороковник? Ух, я бы тебе… - ностальгически пригрозила доктор Жах.
– Готзилла Шахидовна! Как вам не стыдно?
– уныло проскулил эльф.
– Мне? Стыдно? Эринрандир, я и стыд - понятия несовместимые, запомни навсегда.
Воистину так оно и было. Не зря товарищ Шрак при упоминании её имени густо-густо синел и смущенно опускал взгляд долу.
– Я пошел, Готзилла Шахидовна, - прервал её Эрин, успевший одеться так стремительно, словно от скорости натягивания штанов зависела его жизнь.
– Протокол пришлете с курьером.