НЧЧК. Командировка
Шрифт:
– Знаешь, я так долго ждала, пока ты это скажешь, что теперь совершенно не представляю себе, что отвечать… – Нол с трудом перевела дыхание. – Я даже не знаю… Может быть, так? И я тебя люблю, Эрин. Годится? – И улыбнулась.
Той самой замечательной, трогательной улыбкой, от которой у ап-Телемнара першило
– Вполне. Во всяком случае, я очень надеялся, что ты так ответишь, – ответил он, чувствуя, что тоже улыбается. Глупо и счастливо.
– Ну вот, а я уже думала, что мне придется тебя пытать, – в сердцах заметила девушка.
– Пытки – это неприемлемый метод, миледи, – промурлыкал Эрин, осторожно придвигаясь поближе. – Стыдись! Мы же с тобой правоохранители. – И многозначительно подмигнул: – Но хороший допрос еще никому не повредил.
А потом положил руки ей на плечи и сказал тихо и совершенно серьезно, глядя прямо в глаза:
– Нол, я не хочу, чтобы в самом начале отношений между нами были недомолвки и тайны, поэтому я тебе кое-что расскажу. А ты постараешься меня понять. И простить. Хорошо?
Девушка кивнула.
– После ссоры в «Елочках» я решил, что ты меня не любишь…
И поведал ей про отворотное зелье Эфы – на одном дыхании, свистящим, прерывающимся шепотом. Глаза в глаза, зрачок в зрачок, и никаких скидок, никакой оправдательной лжи.
Дослушав до конца, Нолвэндэ нахмурилась:
– Балрог! Извини… Мне тогда действительно хотелось переломать тебе все кости. Это из-за дриад, понимаешь… А зелье? Ну и Моргот с ним, с зельем. Не подействовало – и хорошо. И вообще…
Но Эрин так и не узнал, что там «вообще». Поцелуи и разговоры – веши совершенно несовместимые, знаете ли. Тем более такие долгожданные поцелуи.
Вот совершенно напрасно
– Эрин! – сурово сказала я, отстраняясь.
– Что?
– Это неприлично. – Я поджала губы и мотнула головой в сторону кресла, где лежал плюшевый хранитель моего ложа, названный в честь маминого любимого грифона. – Он же смотрит!
– Кто?
– Да Мурзик же! – Я все-таки не выдержала и хихикнула, уткнувшись в плечо моего… ха!.. возлюбленного.
– А! – Он сдвинул брови, размышляя. Но вот высокое чело просветлело, – видимо, решение было найдено: – Надо его… прикрыть.
– Чем?
– А почему не этим?
– Неплохое решение, – одобрительно кивнула я, проследив взглядом за полетом моего халатика. Шелк надежно укрыл от взора игрушечного грифона творящееся непотребство. – Вот так гораздо лучше.
Казенные диваны – узкие и неудобные, как сволочи. Но это совершенно неважно, правда-правда. Важно совсем другое…
– Эрин!
– Что?
– Забыли!
– Проклятье, что на этот раз?
– Огнетушитель забыли!
Мы хохотали так, что едва не свалились на пол оба, но рук все равно не разжали.
А «Семь урукхаев» мы все-таки посмотрели. Утром.
И подумалось мне, что при таком начале, как у нас, и продолжение будет не хуже. Во всяком случае, чего нам точно не придется делать, так это скучать. И знаете что? Я уверена, что это просто замечательно. А если кто-то считает иначе, так кто ж ему тогда злобный доктор?
Харьков – Санкт-Петербург, 2008