(не) Беременна от чемпиона
Шрифт:
Шеф кладет поверх папок с бумагами красивый синий конверт, украшенный эмблемой той хоккейной команды, с которой мы теперь сотрудничаем. О, я, кажется, догадываюсь, что внутри. В отличие от коллег, вытянувших свои шеи в попытке рассмотреть конверт получше.
Как же, блин, не вовремя, Виталий! Я понимаю, что он, наверное, хотел меня порадовать, но сейчас было не самое лучшее для этого время!
— Спасибо, — все, что я могу выдавить из себя, чувствуя, что мои щеки вовсю полыхают алым румянцем.
Шепоток между коллегами
— Жан, освободи в моем расписании завтрашний вечер, пожалуйста, — добивает свою секретаршу Кулибин, естественно, не замечая того, какие красноречивые взгляды та бросает в мою сторону, а затем обращается к притихшим коллегам: — Ладно, ребят, не буду вас отвлекать. Всем хорошего дня!
С этими словами Виталий выходит из нашего кабинета, а мне так и хочется броситься вслед за ним. Потому что в этом кабинете оставаться опасно для жизни! Потому что Жанна едва не дышит огнем, глядя на меня! Еще немного и испепелит к чертям…
Ситуация хелп, ситуация сос!
— Вот, значит, как, змея?
Жанна так искусно шипит, что в другое время я бы не удержалась от колкости, мол, кто из нас еще змея. Однако сейчас у меня нет никакого желания навлекать на себя лишние проблемы.
Хотя, может быть, я УЖЕ это сделала?
— Что в конверте? — Жанна делает шаг в мою сторону, не сводя с меня глаз.
Ну все понятно. Она гипнотизирует меня, чтобы напасть и вонзить свои клыки прямо мне в шею.
— Не знаю, — пожимаю плечами, но, заметив, что Жанна тянет пальчики к конверту, быстренько хватаю его со стола. — И думаю, вас это не касается.
В этот момент во мне просыпается дух бунтарства, что я вновь ощущаю себя той самой Золотовой, которая еще в школе могла постоять не только за себя, но и за других.
Кем себя возомнила эта стерва? Решила, что я испугаюсь ее глупых обвинений? Поведусь на провокацию? Индюк тоже думал.
— Еще как касается!
— Разговор окончен. Вы мешаете нам работать, Жанна Викторовна. И вам уже пора заваривать чай для босса, — с наигранной любезностью указываю Жанне в сторону двери, от чего коллеги испуганно переглядываются между собой.
Ой, как они надоели своими гляделками! Ей богу, детский сад какой-то!
— Ах, вот оно что! — тон, каким говорит Жанна, не предвещает ничего хорошего. — Я все равно узнаю, что там. А ты, моя дорогая, очень сильно пожалеешь о том, что перешла мне дорогу.
После чего она эффектно разворачивается на каблуках и уходит, напоследок хлопнув дверью так, что висевшая на стене декоративная карта Москвы в деревянной рамке падает с характерным стуком.
Поздравляю, Золотова! Теперь ты на войне, и, кажется, битва за Москву не за горами.
На удивление, остаток дня проходит относительно спокойно. Коллеги после инцидента с Жанной притихли, как мыши в подполе. Еще бы, их негласная королева
Однако ближе к концу рабочего дня меня начинают подбешивать их редкие, но такие красноречивые взгляды, что я не выдерживаю и задаю свой вопрос вслух:
— Сколько можно пялиться? Вам не надоело?
Ух, какая я сегодня воинственная! Гордая, воинственная беременяшка с шальными гормонами. И это при том, что я пью кучу витаминов и магний впридачу, который должен успокаивать мои нервы, но, похоже, он не работает так, как обещает производитель препарата.
— Ну молчите дальше.
Я снова отворачиваюсь к монитору, пытаясь сосредоточиться на клюшках и резиновых перчатках.
— Ты, правда, не понимаешь, какого врага себе нажила? — раздается голос одной из коллег, которая, к слову, пришла уже после нашей с Жанной перепалки, потому что опоздала на работу.
Но несмотря на это, она уже в курсе всего. Сарафанное радио здесь работает быстрее деловой почты.
— Неа, — отмахиваюсь я, кликая мышкой по номенклатуре с таким видом, точно выполняю самую важную в мире работу — не отрываю взгляда от монитора ни на секунду. — Я не собираюсь воевать с Жанной. Мне по барабану, что она там напридумывала.
— Слушай, Яна? Тебя ведь так зовут? — обращается она ко мне вновь, и я уже не могу ее игнорировать.
Могу, но не красиво это как-то.
— Да?
— Очень приятно, меня Юля. Пойдем, заберем документы у хозяйственников. Там несколько папок, одна не донесу.
Просьба Юли кажется мне немного странной, однако я успеваю перехватить ее выразительный взгляд и то, как она одними глазами показывает на коллег. Я соглашаюсь, отмечая про себя, что в отличие от остальных Юля выглядит более доброжелательной и… менее любопытной, что ли.
— Хорошо, — киваю и, поднявшись с места, иду вслед за ней.
Что она задумала? О каких документах идет речь? Я более чем уверена, что это лишь повод для того, чтобы увести меня от любопытных коллег.
Какое-то время мы идем молча, но это длится лишь до того момента, когда мы спускаемся до цокольного этажа и останавливаемся в одном из пустых коридоров нашего центра.
— Яна, ты совсем страх потеряла? — вдруг поворачивается ко мне Юля, оглядываясь по сторонам.
И смотря на меня говорящим взглядом. Да, да, я так и вижу, что там большими буквами написано «Ну и дура ты, Золотова!».
Но я делаю вид, будто все хорошо, будто это не меня утром собачила разгневанная секретарша нашего босса. Что-что, а держать лицо я умею. Ну почти…
— Да что случилось?
— Случилось… случился звездец, вот что. Эта Жанна тебе устроит веселую жизнь, уж поверь мне. Зря ты на нее нарываешься.
— Я не собираюсь молча выслушивать ее беспочвенные обвинения!
— Я не знаю всех подробностей, но из того, что услышала от коллег, поняла лишь одно: ты еще не знаешь, с кем имеешь дело.